Названы лауреаты национальной театральной премии «Золотая маска»

Можно из года в год твердить, что дело не в премиях, а в фестивале, что, мол, мало ли кого наградили, да у кого из жюри с кем какие счеты, зато нам удалось увидеть четыре десятка очень интересных спектаклей со всей страны, о большинстве из которых мы бы иначе и не узнали. Все это так. Можно доказывать, что, мол, всегда есть обиженные и не было случая, чтобы на каком-нибудь престижном конкурсе распределение призов всем понравилось, и все равно в кулуарах будут судачить о предвзятости судей. Это тоже верно. Ho коли решения двух жюри - драматического и музыкального так вызывающе схожи, то поневоле станешь говорить = - не о злом умысле, нет — о тенденции.

Скажем, какую оперную постановку назвали лучшей в России? «Леди Макбет Мценского уезда» в Геликон-опере известного Дмитрия Бертмана - мастера вульгарноватых и энергичных шоу и певческих капустников. Причем победила эта постановка во всех номинациях. А грандиозное «Золото Рейна» из Мариинского театра может отдыхать. Какая лучшая оперетта? Очередная, уже московская, редакция раскрученного польского подросткового мюзикла «Метро», который, как простодушно признался продюсер, режиссер сам целиком не видел вплоть до сотого представления. А остроумная ностальгическая фантазия на тему Дунаевского «И вновь цветет акация...» из Краснодара - может не беспокоиться. Что сочли «Новацией»? Как и было предсказано (читайте «Итоги» № 13) - сентиментальное шоу толстух Евгения Панфилова «Бабы. Год 1945». Что лучшее в драме и по режиссуре, и как спектакль большой формы? «Потерянные в звездах» из Питера — милый, элегантный спектакль Григория Дитятковского с хорошими актерами по глупейшей и претенци озной коммерческой пьесе, на все лады обсуждающей поводы для использования презервативов. А пронзительная «Молли Суини» Льва Додина, как и «Черный монах» Камы Гинкаса один из лучших его спектаклей за последние годы и, безусловно, главное событие прошлого московского сезона, - побоку.

Нет, конечно, «о вкусах не спорят». Но если мы считаем, что к искусству вообще могут быть применимы критерии качества, то определяют эти критерии прежде всего профессионалы. И коль скоро два Профессиональных жюри выбирают шоу - что ж, это симптоматично.

Эту тенденцию верно почувствовали постановщики самой церемонии награждения: впервые в паузах между объявлебыниями лауреатов на «масочную» сцену ла выпущена заведомая попса вроде шоубалета Аллы Духовой «Тодес». А гвоздем программы стал Жириновский в окруже нии машущих юбками «канканщиц». Вице-спикер Государственной думы в плаще, цилиндре и полумаске исполнил арию же мастеровитому Евгению Бондаренко, который один играет эту сказку и единственный же был выдвинут на премию как лучший актер кукольного театра. Трогательный спектакль по Андрею Платонову «Потудань» питерских студентов СПГАТИ казался уж слишком наивным, хотя поклонники считали, что его намеренная корявость, простодушие и сентиментальность - прямое наследство «Песни о Волге» Габриадзе. Вот и дали приз в третий раз театру «Тень» за «Гамлета» для маленьких (см. «Итоги» № 40, 2000).

Далее - «Новация». Здесь жюри оказалось в заведомо сомнительной ситуации: приходилось выбирать между агрессивным и претенциозным «черным» пластическим театром (Suicide progress группы «Дерево» и Imitator Dei театра «черное НЕБОбелое) и откровенно коммерческим шоу («Арвайден» одноименного театра и «Бабы. Год 1945» «Балета толстых» Евгения Панфилова). Конечно, все макабрическое и многозначительное было отвергнуто: приз получили бесхитростные пермские толстухи. Панфилов, которого из года в год номинируют на «Маску» и никогда ее не дают, выйдя на сцену, сказал, что совсем уж было решил, будто премию ему суждено получить только к старости — «За честь и достоинство», но «против лома нет приема, и «Бабы» оказались тем ломом, которые сломали лед жюри». Мило. Если учесть, что музыкальное жюри выдало спецприз руководителю и художнику театра «АрВайден» Виоле Ходовой, которая и была автором этого спектакля-дефиле, то шоуМистера Икса: «Да, я шут, циркач так ЛУЧШИМ часть «Новации» была полностью удовРЕЖИССЕРОМ что же?» — с настоящим опереточным чувлетворена.

НАЗВАН ГРИГОРИЙ ством и патетическими жестами.

дитятковский, Теперь «Драма» - здесь обычно и Надо сказать, церемония в этом году А ЕГО СПЕКТАКЛЬ развивается основная интрига. А уж в «ПОТЕРЯННЫЕ выглядела по-оскаровски солидно и боВ ЗВЕЗДАХ» (ВВЕРХУ) этом году, когда было огромное количеПРИЗНАН ЛИДЕРОМ ство спектаклей и номинаций (из-за разгато: прекрасное разноцветное освещеВ НОМИНАЦИИ ние, девушки с букетами в длинных «СПЕКТАКЛЬ деления на «большую» и «малую» форБОЛЬШОЙ ФОРМЫ». МЫ), — Особенно.

платьях, меняющие туалеты ведущие: ЕГО КОНКУРЕНТ высокая блондинка Юлия Рутберг и маЧестно говоря, самое печальное для ДОДИНСКАЯ ленький мулат Григорий Сиятвинда, миПОСТАНОВКА фестиваля «Золотая маска» и для его зри«МОЛЛИ СУИНИ» телей то, что это конкурс. Актеры, приезло шутившие и называвшие друг друга (НА СТР. 78) - НАГРАДЫ «афророссиянин» и «вечная жид». СаНЕ УДОСТОИЛСЯ. жающие из провинции, чтобы помериться ВПРОЧЕМ, ЖЮРИ силами со СТОЛИЧНЫМИ звездами, на своем мыми неуместными на этом празднике ОТМЕТИЛО РАБОТУ жизни казались награжденные: у больХУДОЖНИКА единственном спектакле впадают в такую шинства из них не было ни смокингов, ДАВИДА панику, что эксперты с трудом узнают заБОРОВСКОГО ни длинных платьев, они тушевались и мечательные постановки, виденные ими норовили, получив букет и «Маску», сра- когда-то в далеких городах. Новосибирзу удрать с нарядной сцены.

ские «Три сестры», которые казались постановкой напряженной, тревожной, нерВНОЙ, В Москве потухли, завязли и поскучнели. А стильный воронежский «Дядюшкин сон» Михаила Бычкова, наоборот, шел на таком крике и истерике, что от его обаяния не осталось и следа. Томский «Ангел приходит в Вавилон», крепко сделанный Борисом Цейтлиным, тоже был сыгран не лучшим образом, к тому же изза текста многозначительной притчи Дюрренматта — казался таким анахронизмом, что прочее уже не имело значения. В

любом случае ясно было, что главная борьба идет на другом поле.

Очевидно, что в «малой форме» соревнование шло между мэтрами: Камой Гинкасом и Петром Фоменко. Гинкасовский «Черный монах» в ТЮЗе, пожалуй, был мощнее, острее, в нем было гениальное, «висящее над бездной» оформление Бархина и прекрасные актеры, особенно Сергей Маковецкий, выдвинутый на премию за лучшую мужскую роль. Фоменковская «Одна абсолютно счастливая деревня» была нежнее и обаятельнее, в ней тоже играла чудесная актерская пара, претендующая на «Маску»: Полина Агуреева и Сергей Тарамаев. Прикидывая, как распределят премии между Гинкасом и Фоменко (очевидно было, что дать надо обоим), критики сошлись на том, что «лучшим спектаклем» будет «Деревня», а лучшим режиссером - Гинкас. (Это казалось тем более справедливым, что в прошлом году, когда спектакль Гинкаса получил наконец свою первую «Маску», Олег Табаков, игравший «Комнату смеха» практически как моноспектакль, недвусмысленно дал всем понять, что премия эта предназначена лично ему.) Оставалось выбрать лучший спектакль «большой формы». Ожидалось, что здесь главная борьба будет протекать между «Молли Суини» Льва Додина и ленкомов ским «Городом миллионеров» (постановщик - Роман Самгин под руководством Марка Захарова). Сатириконовский «Контрабас» не в счет, прикидывали критики: если спектакль захотят отметить, дадут Райкину приз за мужскую роль. (Так и вышло.) Похожая на радиопьесу странная, многословная ирландская драма, которую поставил Додин, год назад на премьере выглядела заунывно. Теперь вроде бы ничего не изменилось: то же изумительное оформление Давида Боровского (ночной свет, соломенные кресла, горы желтых листьев), те же три монолога (слепая женщина, ее муж и врач). Но спектакль наполнился, за статикой стали чувствоваться сдерживаемое напряжение и страсть. Развеселый «Город миллионеров» считали конкурентом «Молли Суини» главным образом оттого, что было известно, как героически Марк Анатольевич боролся за выделение в отдельную номинацию спектаклей «большой формы», где у него меньше конкурентов. Критики думали: может быть, жюри захочется принять политически верное решение и наградить наконец спектакль любимого театра нашего мэра. То, что в результате решило жюри, объяснить вообще невозможно. Фоменко-то свой главный приз в «малой форме», как и было предсказано, получил. Но спектакль, который никто не брал в расчет, который и эксперты выдвигали, как бы стесняясь: вот посмотрите, какой пример для нашей антрепризы, какую конфетку может сделать культурный режиссер из сами знаете чего, — вдруг стал лучшим спектаклем большой формы и получил приз за режиссуру. Такое на «Маске» бывало только однажды, три года назад, когда Додин победил с «Пьесой без названия». Теперь его, а заодно и Гинкаса, победил Григорий Дитятковский со спектаклем «Потерянные в звездах». Правда, художникам обойденных поста новок дали премии: и Бархину (лучший художник), и Боровскому (спецприз жюри), но им и так конкурентов не было.

Как известно, на «Маске» конфронтация между жюри, «которое дает премии черт знает кому», и экспертным советом, «который выдвигает черт знает кого», уже традиционна. Но последнее слово все же за жюри. В этом году оно было как никогда результативно, своим прощальным жестом окончательно оставив экспертный совет в дураках. Спецпризом жюри был награжден дуэт Чурикова-Джигарханян из спектакля «Город миллионеров». Дуэт тех самых актеров, которых эксперты отказались выдвигать на частные номинации, беспомощно протестуя против навязывания сверху демонстративно коммерческого спектакля «Город миллионеров». Хотя кого, в сущности, в этом спектакле еще выдвигать? Чурикова, получая награду, признала ее справедливость. И зрители остались очень довольны.

Интрига №2: «музыкальное жюри»

Танцевальная часть «Маски» на этот раз обошлась без сюрпризов. Единственной неожиданностью стало то, что московский балет из состязания выбыл: Большой театр не счел нужным бороться за премию. Главным претендентом на награду в балетных номинациях были «Драгоценности» Джорджа Баланчина в постановке Мариинского театра (см. «Итоги» № 45, 1999). Их и наградили как «лучший спектакль». Почему-то не приехала в Москву петербургская постановка «Манон» с Алтынай Асылмуратовой в заглавной партии, а знаменитая Ульяна Лопаткина не танцевала на фестивале из-за травмы. В этой ситуации наградить за лучшую женскую роль в балете оставалось только Диану Вишневу за партию в «Рубинах» (вторая часть «Драгоценностей»), несмотря на то, что избалованная успехом балерина все чаще грешит кабареточной развязностью манер. А премию за лучшую мужскую роль в балете решили не присуждать.

Обидно, что в неловкой ситуации оказался хороший петербургский хореограф Николай Боярчиков. Его последний серьезный спектакль «Петербург» вышел еще до того, как возникла премия «Маска». Последние годы Боярчиков ничего не ставил, «вытягивая» забытый властями балет петербургского Театра имени Мусоргского. Теперь он впервые появился на «Маске» с неудачным «Фаустом». И проиграл.

Лучшим хореографом сочли Татьяну Баганову, которая давно лидирует в современном танце. Ее и наградили за «Кленовый сад», хотя привлекает этот спектакль не столько хореографией (грамотной, но неизобретательной), сколько зрелищностью. Это бессюжетная композиция, в которой артисты отплясывают параМи вокруг сухого, подсвеченного разноцветными лучами дерева, раскачиваются над ним на качелях, прячутся в ветвях (награждены и художники Багановой Ольга Паутова и Виктория Мозговая).

Лучшим спектаклем в разделе «Современный танец» назвали «Зарисовки с натуры» челябинского хореографа Ольги Пона - натуралистичные этюды на тему беспросветной российской действительности с пьяными мужиками и измученными бабами. Странно, что судьи не предпочли «Зарисовкам» легкий смешной спектакль «Высокорослые томаты» екатеринбургской группы «Киплинг» — эпическую поэму о советских дачниках. На фоне российских пейзажей под популярные песни 70-х годов артисты в застиранных фуфайках и рейтузах торжественно отправляются на участки, священнодействуют на грядках, воюют с бабочками и гусеницами. Спектакль завершается ритуалом: под руководством жреца с ведром на голове плоды закатывают в стеклянные банки, спущенные с небес. Дачная эпопея предстает как неизбежный, ниспосланный персонажам свыше уклад жизни.

В оперных номинациях выбор жюри оказался неожиданным. Никто не сомневался в том, что «Маску» получит худрук Мариинского театра Валерий Гергиев: кроме него исполнять вагнеровское «Золото Рейна», да еще на вполне приличном европейском уровне, у нас сегодня никто не берется.

Конечно, к мариинскому спектаклю можно предъявить претензии. Постановка неизобретательна и статична, а исполнение Гергиева суховато. Но сегодня уровень нашего музыкального театра таков, что даже просто грамотное исполнение воспринимается как достижение.

Гергиев сумел избавиться от свойственных ему нестыковок между симфоническими эпизодами и сценами с участием певцов, где дирижер резко приглушает оркестр. В «Золоте Рейна» певцы и оркестр превратились в единый ансамбль. Другой претендент на «Маску» - «Леди Макбет Мценского уезда» Дмитрия Бертмана в «Геликоне», спектакль совершенно иного типа музыкального театра, несопоставимого с Мариинским так же, как танец панфиловских «Баб» - с балетом «Драгоценности». Бертман поставил эротический триллер, где вместо трагедии сильной личности представлена история неудовлетворенной женщины. Опера Шостаковича разыгрывается в интерьере бойлерной на фоне труб, вентилей и решеток. Посреди сцены - яркокрасное кресло, на котором совокупляются персонажи. Артисты, переодетые современными деловыми нуворишами, секретаршами в мини-юбках, обслугой в кожаных одеждах, с энтузиазмом разыгрывают оргии. Катерина Анны Казаковой, награжденная за лучшую женскую роль в опере, - сногсшибательная «вамп»; в ее яркой и натуралистичной манере пения нет и намека на теплоту и лиризм, которых требует партия Шостаковича.

С точки зрения жанровых канонов «Геликона» работа Бертмана — одна из самых удачных его постановок, цельная и захватывающая. Эффект усиливается благодаря дирижеру Владимиру Понькину, который придал геликоновскому оркестру сокрушительную мощь, несоразмерную маленькому залу, что в эпатажной эстетике «Геликона» — дополнительный плюс.

Решение жюри присудить Бертману «Маски» почти во всех номинациях, назвать исполнение Понькина «лучшей дирижерской работой», а оркестр Гергиева стыдливо отметить дополнительным специальным призом выглядит как манифест. Оно означает, что профессиональному оперному театру нынешние судьи предпочли эффектное шоу. Проблема в том, что такое предпочтение влечет за собой подмену понятий. «На Бертмана» теперь ориентируются именно оперные режиссеры. Это показали остальные претенденты на оперную «Маску» - режиссеры Юрий Александров и Дмитрий Белов, стремящиеся прежде всего создать эпатирующие зрелища.

Например, Юрий Александров в театре «Санкт-Петербургъ опера» растянул действие «Пиковой дамы» Чайковского на два столетия. Первая сцена в Летнем саду отнесена к началу XIX века с его идиллическими шляпками и кринолинами. Бал второго акта, решенный как празднование юбилея Пушкина, приходится на 1937 год. Среди гостей вышагивает властный персонаж во френче, а в спальне молодой красавицы графини устраивают обыск чекисты. За канчивается опера в сегодняшнем казино. Дмитрий Белов в Саратовском оперном тоже взялся за пушкинских героев. Он представил персонажей «Евгения Онегина» как гимназистов, заполнив сцену партами и заставив исполнителей петь хрестоматийные арии по бумажке. Последователям «Геликона» Белову и Александрову не хватило яркости, выдумки, цельности и эпатажного напора. Иначе говоря, «до Бертмана», который нынче сочтен образ цом, их доморощенные постановки недотянули, поэтому-то и остались без премии.

Конечно, можно говорить, что оперные шоу подобного рода логичнее рассматривать в одном ряду не с мариинскими постановками, а с мюзиклом «Метро» коммерческим проектом, хозяева которого хорошо знают свою аудиторию и умело ее удерживают. (Именно это действо жюри сочло лучшим в номинации «Оперетта».) Но в нынешнем году логика жюри «Золотой маски» кардинальным образом переменилась. Шоу стало образцом для театрального искусства. Мариинскому театру так же, как спектаклям Доди на и Гинкаса, велено не беспокоиться.