О том, что в подлом времени есть свои плюсы: оно убирает полутона и проявляет величие одних и несостоятельность других Валерия Новодворская (17 мая 1950 — 12 июля 2014) Марина Ходорковская (13 сентября 1934 — 3 августа 2014) Одно из самых сильных впечатлений этого тяжелого, мучительного на трагедии и потери лета — реакция социальных сетей на события последней недели. Без преувеличения вся лента посвящена… еде: какие продукты власть запретила, да как обойтись без камамбера и просекко.

Татьяна Толстая, писатель, о своей странной любви к Валерии Ильиничне Я любила Валерию Ильиничну, но странною любовью. Эта любовь сводилась к дикой жалости, несоизмеримой с ее высказываниями (иногда ужасными, или идиотскими, или детски наивными, или будто бы злобными). Никакой злобы не было в Валерии Ильиничне. То, что сейчас многим, я знаю, кажется злобой, было слепотой особого рода. Царство ее было не от мира сего. Это надо понимать. Она была настоящей, беспримесной юродивой.

Людмила Улицкая о Валерии Ильиничне и Наталье Горбаневской, честных сердцем и душой После смерти Натальи Горбаневской в ноябре минувшего года я несколько месяцев собирала воспоминания людей, знавших Наташу, чтобы издать книгу ее памяти. Я знала, что Наташа сидела в Казанской спецбольнице одновременно с Валерией Новодворской. Два месяца назад я позвонила ей и попросила написать воспоминания в эту книгу. «Наташа меня не любила», — сказала мне Валерия Ильинична.

12 июля 2014 года не стало Валерии Новодворской. О нашей Лере вспоминают люди, хорошо ее знавшие Валерия Новодворская в Лефортовской тюрьме. 1969 г. /фото: фотоархив журнала «Огонек» Ее первая колонка — «Отречемся от старого мира» — вышла в № 1 от 12 февраля 2007 года, остальные — в каждом из 331 увидевших свет номеров.

Журналисты и редакторы журнала The New Times вспоминают Валерию Новодворскую Александр Пумпянский, бывший главный редактор журнала «Новое время»: Мы с Лерой были знакомы около 10-ти лет. Каждую неделю, в понедельник, она приезжала в редакцию и писала свои тексты от руки. Будучи человеком творческим, для которого мир материальных обстоятельств, какой-то быт целиком отсутствовал, она никогда не опаздывала и не задерживала тексты.

Владимир Буковский, писатель, диссидент, о Валерии Новодворской и конфликте как способе ее самовыражения На самом же деле у нас вообще не было такой установки: уезжать из страны. Большая часть из нас не уезжала из страны — нас высылали.Валерия Ильинична была очень конфликтным человеком — она любила конфликт, ей нравилось быть в конфликте.

Игорь Свинаренко, экс-главный редактор мужского журнала "Медведь", о Валерии Новодворской и ее сочувствие людям, которые никогда не сидели в тюрьме В «Медведе» мы командовали вместе с Альфредом Кохом. Позвать в журнал Новодворскую придумал именно он, потому что всегда ею восхищался. Валерия Ильинична писала у нас тексты, для мужского журнала не очень характерные — история и литература. Потом некоторые статьи вошли в ее книгу «Поэты и цари».

Кирилл Подрабинек, поэт, писатель, публицист, о борьбе, сопротивлении и добродушии Валерии Ильиничны Новодворской С Валерией Новодворской я познакомился в 1987 году на семинаре «Демократия и гуманизм». Тут же, в первый вечер, Валерия спрашивает: «Не пора ли нам начинать кампанию за изменение Конституции?» Ответствовал ей классически: «При виде исправной амуниции сколь презренны все конституции». К политике Валерия относилась очень серьезно, с пылом.

Юрий Денисов, участник профсоюзного движения СМОТ (Свободное межпрофессиональное объединение трудящихся), о знакомстве с Валерией Новодворской, «Демократическом союзе» и сухой голодовке Мы познакомились с Валерией в 1973 году через известного диссидента Владимира Сквирского. Он держал в Москве самую большую коллекцию бардовской песни. К тому же диссидент, профессор. У него собиралась молодежь, часто ходил я, Лера, Подрабинеки*. У него была громадная библиотека.

Игорь Каляпин, председатель «Комитета против пыток»: Любой человек использует компас — чтобы выбрать направление. Новодворская сама и была таким компасом — она шла либо прямо на юг, либо прямо на север В акции на Красной площади мы стояли с Лерой в одной сцепке. Вышли с транспарантами, с кричалками на Лобное место. Через пару минут нас, конечно, свинтили, но у «ДС» было негласное правило: просто так не сдаваться и оказать хотя бы символическое сопротивление.

Татьяна Толстая, писатель, о своей странной любви к Валерии Ильиничне Я любила Валерию Ильиничну, но странною любовью. Эта любовь сводилась к дикой жалости, несоизмеримой с ее высказываниями (иногда ужасными, или идиотскими, или детски наивными, или будто бы злобными). Никакой злобы не было в Валерии Ильиничне. То, что сейчас многим, я знаю, кажется злобой, было слепотой особого рода. Царство ее было не от мира сего. Это надо понимать. Она была настоящей, беспримесной юродивой.

Альфред Кох, заместитель председателя правительства РФ в 1997 году, о вере в человечество, которую укрепляла в нем Валерия Новодворская Всегда, когда я разговаривал с Лерой, у меня было ощущение прикосновения к невероятной нравственной чистоте. Это причиняло мне боль: я был жалок и грязен на ее фоне. И одновременно это доставляло огромное наслаждение — Лера укрепляла мою веру в человечество.

Михаил Ходорковский, бывший владелец ЮКОСа: Валерия Ильинична Новодворская — самый прямой и искренний человек из всех, кого я знал Она громко говорила то, о чем мы шептали. Она не мирилась с тем, с чем мы смирились. Мы стали называть ее странной. На самом деле странные мы, наше общество, покорно идущее к пропасти. Сил мало драться? Так хоть не идите своими ногами, кричите, пусть тащат! Может, кто-то тогда успеет спастись. Она сжигала себя, спасая нас. А я даже не увиделся с ней после тюрьмы.

Члены «Демократического союза» — о Валерии Новодворской Валерия Любимцева, член пратии «Демократический союз» : Моя квартира на Онежской стала местом, где прошел один из дней учредительного съезда. Пока у ДС не было денег, чтобы снять квартиру под штаб, у меня проходили и заседания, и собеседования для новых членов партии. Лера была очень дисциплинированным человеком, ни на каких дебатах она не позволяла себе переходить на ругань или повышать голос. Но один раз я видела, как она заплакала.

Ольга Иоффе, диссидент, о встрече в Казанской психиатрической больнице с Валерией Новодворской и ее стихах Меня арестовали в декабре 1969 года. Я оказалась в Лефортово после обвинения по 70-й статье за распространение листовок, которые я даже не успела нигде раскидать. В них было написано, что возвращаются сталинские времена. Соседка по камере рассказала мне, что ее бывшая подельница сидела с девушкой, которую арестовали в Кремлевском дворце съездов — она там раскидывала антисоветские листовки.