Олимпийская спортсменка судится с врачом, обещавшим поставить ее на ноги после перелома позвоночника В Невском районном суде начинаются слушания по делу, которое может стать прецедентом в российской судебной практике. Предметом разбирательства станут подозрения в «заведомо ложном декларировании товаров и услуг в медицинской сфере».

Власти Петербурга сочли «нецелесообразным» установку памятных знаков репрессированным. За каждую табличку проекту «Последний адрес» грозит штраф. Каждая такая табличка — размером чуть больше ладони. Немногословная, как приговор «тройки»: простым рубленым шрифтом по нержавеющей стали — имя и даты: рождения, ареста, расстрела, реабилитации. Первые таблички проекта «Последний адрес» появились под конец 2014 года в Москве, в марте следующего года — в Петербурге, где сегодня их уже около 200.

Затеявшие ради коммерческой застройки снос СКК Тимченко и Ротенберг апеллируют к «репутации государства». Геннадий Тимченко и Роман Ротенберг берутся за проваленную Алексеем Миллером миссию — создать новый символ. Газпром заявлял, что для Петербурга таковым станет небоскреб на Охте. Хоккейный клуб СКА берет шире — декларируя, что его ледовая арена станет символом всей современной России.

Пока ее однокурсники делали карьеру и занимались своей личной жизнью, Катя боролась за жизнь От редакции Сотрудники всех российских благотворительных фондов знают: чем выразительнее лицо их подопечного на фотографии, чем увлекательнее его история, тем больше у человека шансов найти жертвователя. Герои нашей рубрики — обычные люди с обычными профессиями, обычной жизнью и, к несчастью, необычной болезнью. Им всем нужны деньги на лечение. Мы хотим, чтобы они были живы.

В Петербурге взяли под опеку последнего ребенка–«бабочку», оставшегося без родителей. Год назад четырехлетний Назар сидел в игровой комнате в психоневрологическом интернате и пел песню о курочке. Он крутил руками в такт музыке, но не мог ни танцевать, ни даже стоять. Он болтал, рисовал красками и ослепительно улыбался. После занятия его отвезли в палату, где на кроватях лежали дети, которые не говорили, не играли и практически не двигались.