Если бы мне предложили прочитать славистам лекцию о сегодняшней России, что-то вроде «Постижения страны» (у Олега Кулика был такой проект «Вглубь России»), я бы начал ее с рассказа о массовом убийстве собак так называемыми догхантерами. А, может быть, этим сюжетом и ограничился – подробностей хватит не на один час дискуссии. Любая деталь ошеломит заморского гостя. И бессмысленная жестокость. И пугающая массовость догхантерского движения.

Афинская школа философии Сегодня опять начну с образовательной петиции – от профессора философского факультета МГУ Виктора Шаповалова Комитету ГД по образованию. Заслуженный профессор призывает «произвести проверку» философского факультета столичного университета, потому что качество подготовки специалистов крайне низкое.Я уже было кинулась подписывать.

30 лет со дня смерти Брежнева. Я поступал на филфак в 1982 году, перед экзаменом по литературе зубрил Державина и Гончарова, но выпал вопрос по только что опубликованной книжонке Брежнева «Жизнь по заводскому гудку». И я ее не открывал, и экзаменатор тоже. Вздохнул и предложил мне прочитать какое-нибудь стихотворение наизусть. Я прочитал «В форточку» Софии Парнок . Парнок не была запрещена, но ее 50 лет не печатали, так что вместо заводского гудка получилась диссидентская эскапада.

Удастся ли депутатам сформулировать новую редакцию статьи Уголовного кодекса РФ о мошенничестве так, чтобы отделить уголовное преступление от хозяй­ственного спора. Какие поправки лоббирует МВД и что не нравится предпринимателям в предложенном законопроекте?

Эдгар Дега «Почти никто из них не выглядит здоровой, но они лучатся какой-то внутренней красотой». Нет-нет, это не Tolstoyevsky, не про духовность. Это обсценный Бодлер, которого шпыняли тогдашние милоновы с мединскими – во времена настоящего бонапартизма , не сегодняшнего потешного, казачье-мамонтовского.

Укус клопа Восточная Европа (или, как настаивают в регионе, Центральная Европа) страшно мне нравится пренебрежением к гламуру и отсутствием страсти к масштабности. Вот история, совершенно немыслимая в российских газетах. В столичных обсуждать клопа не будут, потому что это мелко, а в провинциальных газетах решат, что тема неприличная, и если даже напишут, то с какими-нибудь экивоками. А у поляков все прямо и конкретно. Дальше пишет Ярослав Шимов.

У цыганской песни есть один неотразимый приём: она – без прологов, без увертюр - сразу и крепко хватает тебя за грудки. Тимур Кибиров поступил с нами по-цыгански: Чуешь, сволочь, чем пахнет? – Ещё бы! Мне ли, местному, нос воротить? – Политурой, промасленной робой, Русским духом, едрить-колотить! Тимур Кибиров, фото ZeitZug Milena Его как-то назвали «социалистическим Марселем Прустом».

историк культуры Илья Венявкин о риторике "осажденной крепости".

В Пражском промышленном дворце завершился Cannafest – фестиваль конопли. Я там купил отличный сыр под названием конопач. Взгляните, как это было. Embed share Embed share Текст скопирван width px height px The URL has been copied to your clipboard No media source currently available 0:00 0:01:09 0:00 Скачать медиафайл Евгений Ройзман сказал, что от марихуаны один шаг до гомосексуализма. Параллельно с фестивалем конопли в Праге проходит ЛГБТ-фестиваль Mezipatra .

Восточная Европа (или, как настаивают в регионе, Центральная Европа) страшно мне нравится пренебрежением к гламуру и отсутствием страсти к масштабности. Вот история, совершенно немыслимая в российских газетах. В столичных обсуждать клопа не будут, потому что это мелко, а в провинциальных газетах решат, что тема неприличная, и если даже напишут, то с какими-нибудь экивоками. А у поляков все прямо и конкретно. Дальше пишет Ярослав Шимов.

После публикации в 2007 году карикатуры на пророка Мухаммеда, где голова пророка водружена на тело собаки, шведский художник Ларс Вилкс вынужден жить, как он сам говорит, «под домашним арестом». После массовых протестов в мусульманском мире, вызванных этой карикатурой, власти опасаются за его безопасность. Корреспондент Радио Свобода Рикард Йожвяк говорил с Вилксом о том, как художник оценивает право на свободу слова сейчас, через пять лет после памятной публикации.