По данным Еврокомиссии, за первое полугодие нынешнего года Евросоюз передал Украине более 10 млрд евро из доходов от замороженных в ЕС свыше 200 млрд евро российских активов. Нормальная реакция на это двойственная. С одной стороны это хорошо, поскольку поддерживает Украину – жертву российской агрессии. С другой – это подрывает доверие к международным финансовым институтам.

А как еще назвать людей, посягающих на благополучие большей части взрослого населения России? Да и не только взрослого. Роскомнадзор признал , что блокирует в России голосовую связь WhatsApp и Telegram . У каждого из этих мессенджеров ежемесячная аудитория под 100 млн человек. Можно сказать, вся страна пользуется этой связью, и все довольны. Все, кроме очумевшей российской власти и, возможно, операторов сотовой связи, скорбящих об оттоке своих клиентов.

Когда-нибудь наши потомки будут с недоумением обсуждать, как мы могли жить при диктатуре и не свихнуться. Это же идиотизм во всех отношениях, будут говорить они друг другу. И не без оснований. Если попробовать сейчас посмотреть на себя со стороны, то ведь и впрямь сумасшедший дом. Вот, например, идет война с Украиной, и под обстрелом оказываются самые разные города европейской части России. Что должно делать во время воздушной тревоги гражданское население? Правильно, укрываться в бомбоубежищах.

Кто застал советское время, тот, наверное, помнит фильм 70-х годов "Калина красная". Начинается он совершенно невероятной сценой: хор воров-рецидивистов исполняет со сцены лагерного клуба песню "Вечерний звон". Хорошо исполняют. Но воры, записавшиеся в лагерную самодеятельность? Развесистая клюква! Рядовой зритель, конечно, ничего не заметил, фальши не уловил и, наверное, только усмехнулся превратностям арестантской судьбы.

Когда в Вашингтоне случается политическое землетрясение, сейсмические волны расходятся практически по всем странам. Так уж устроен наш мир – в нем все слишком взаимосвязано. Не будем сейчас спорить о том, хорошо это или плохо, но это так. Решение Белого дома заморозить деятельность Агентства по международному развитию (USAID) затронуло очень многих.

Нам говорят, что нас мало. Что нас единицы. Что нас вообще нет. Власть старательно внушает всем, что мы исключение из правила и нас не надо слушать. Якобы мы ничтожный процент, статистическая погрешность, рябь на воде. При Хрущеве и Брежневе нас называли отщепенцами, при Сталине – врагами народа, при Ленине – белогвардейскими недобитками. Деспотическая власть всегда настаивала на единстве народа с ней и смехотворности сопротивления. Нас миллионы.

Трусость губит Россию. Страх людей потерять сиюминутные блага оставляет нашу страну без будущего. Это хорошо понимает авторитарная власть, которая держится на плаву вовсе не за счет своего авторитета и даже не за счет силы, а за счет страха, который она насаждает в обществе.

Александр Подрабинек У вас нет понятной политической программы. У вас нет лидера. Вы не можете объединиться. У вас нет плана действий в послепутинской России. Что вы предлагаете? Что нам делать? За кем идти? Такие упреки на грани между отчаянием и раздражением приходится слышать едва ли не всякому, кто пытается заниматься оппозиционной российской политикой или пишет о ней. Народ вовсе не безмолвствует, многие ищут выход из авторитарного тупика.

Недавно в одной из школ в посёлке Балаганск в Иркутской области ученик восьмого класса с молотком и ножом напал на одноклассников. Пострадали три школьника. За несколько дней до того 13-летний школьник в Челябинске напал на учеников и учителей с молотком и ножом. Тогда пострадали четыре человека. Подобные инциденты в России в последнее время участились.

С 1 ноября этого года начнет действовать принятый в начале августа закон, по которому блогеры, имеющие более 10 тысяч подписчиков, обязаны регистрироваться в Роскомнадзоре. То есть как минимум сообщать о себе персональные данные, чтобы Роскомнадзору легче было осуществлять цензуру и прочие полицейские функции. Закон как закон, по нашим авторитарным временам вовсе даже не кровожадный. За нарушение закона не предусмотрено никакой ответственности – ни уголовной, ни административной.

Александр Подрабинек Освобождение из тюрьмы – это как второе рождение, но только в сознательном возрасте. Сравнить не с чем, ощущения незабываемые: только что были наручники, грязные стены тесных камер, арестантская роба и безграничная власть ничтожных людей в погонах, а теперь – свобода, небо, солнце, дождь, ветер, нормальные люди вокруг, друзья, близкие.

Александр Подрабинек В России надо менять не власть. В России надо менять оппозицию. Вернее, так: сначала оппозицию, потом власть. Только в такой последовательности. Если смотреть стратегически, оппозиция важнее власти. При хорошем историческом раскладе сегодняшняя оппозиция – это завтрашняя власть. Вот, скажем, появился шанс на перемены, падает старая власть и время прийти новой, а ничего нового нет: все слегка подзабытое старое или варианты уже имеющегося.

Александр Подрабинек Чуда не случилось. Возвращение России в советское состояние реанимировало уже многие институты тоталитарного коммунистического режима, среди них и использование психиатрии в политических целях. Нет, пока еще нет вала психиатрических репрессий и массовых сообщений о пытках нейролептиками. По данным людей и организаций, наблюдающих за этой проблемой, таких случаев за последние годы было около тридцати. Система пока еще не отлажена. Все только начинается.

Война как ничто другое обостряет отношения гражданина и государства. Объявляется мобилизация, ужесточаются правила призыва, пропагандируется контрактная служба. Иногда это необходимо для защиты страны от военной агрессии, в иных случаях государству просто нужно пушечное мясо для очередной военной авантюры. Бывает по-разному, даже в пределах одного военного конфликта.

Искажение смысла привычных слов и понятий – распространенная практика деспотических режимов. После долгого употребления новое понимание становится привычным, а на несоответствие первоначальному смыслу перестают обращать внимание. Так произошло с понятием "преступление против человечества", рожденным Нюрнбергским трибуналом по делу о нацистских преступниках. Трибунал предъявил подсудимым обвинение по трем пунктам: преступления против мира, военные преступления и преступления против человечества.