Александр Агеев. Голод 87
Практическая гастроэнтерология чтения
Александр Агеев
Дата публикации: 23 Октября 2003
Н а днях вдруг обнаружил, что по всей квартире: на столе, на диване, под диваном, в разных других приличных и неприличных местах у меня разбросаны и рассованы распяленные примерно посередине - то есть начатые и недочитанные - книги. А надо сказать, что закладками я пользоваться почему-то не научился (полезная, между прочим, привычка), и поэтому каждая из брошенных книжек занимает в два раза больше места, чем книжка прочитанная или вовсе не тронутая. В очередной раз споткнувшись об один из книжных шалашей (это когда три-четыре раскрытых тома друг на друге лежат), я разозлился и решил навести порядок. В самом деле, когда некоторые книжки лежат в полуосвоенном виде неделями, а то и месяцами, пора уже решить, что с ними делать - либо дочитать, либо уж закрыть и на полку поставить, чтобы не мешали жизнедеятельности.
С другой стороны, даже и занятно было понять - отчего это некоторые книжки (бывает, к ним с неподдельным интересом подступаешь) на энной странице вдруг как бы обрываются, и вернуться к ним можно, только сделав над собой усилие? А какого черта я буду делать над собой усилие, если разнообразного чтения, в общем, хватает, да при этом надо мной не каплет - то есть не надо мне строчить рецензию на полупереваренный опус "срочно в номер"?
Вот на диване валяется у меня "Настоящая книжка Фрэнка Заппы" , изданная "Эксмо" под знаком "Конец света". Этот "Конец света" должен обозначать вроде бы серию, но никаких других книжек из нее я что-то не встречал. Так что, может, это именно Заппа для издателей - "конец света".
Соблазнился я на Заппу по причинам, скорее всего, ностальгическим. Когда-то в детстве, в эпоху катушечных магнитофонов и хрупкой пленки "тип 6", которую вечно приходилось клеить, ко мне (должно быть, сильно извилистыми путями) попали записи двух альбомов Заппы - Waka Jawaka и Apostrophe. Не то чтоб я был в восторге от этого рода музыки (почти ко всем американцам в роке я и тогда относился, и сейчас отношусь с некоторым реликтовым предубеждением), но на фоне одного и того же набора записей, которые были у всех, Заппа здорово выделялся. Ну, и я тоже выделялся - у меня в фонотеке было нечто особенное. А это грело подростковое честолюбие. Потом уже я много слушал Заппы - с неизменной прохладой, хотя понятно было, что человек он неглупый и музыкант изобретательный. Даже, пожалуй, слишком - и вот в этом стремлении постоянно экспериментировать чувствовалась какая-то нездоровая натуга, портившая музыку, иногда, впрочем, очень даже занятную. Приходило даже в голову, что музыкант, из года в год упрямо занимающийся вивисекцией музыки, как бы не совсем музыкант и, может быть, что-то из того, что он хочет передать музыкой, легче было бы сделать с помощью других, более рациональных инструментов - хотя бы и слов.
Короче говоря, увидев на прилавке "Настоящую книжку Фрэнка Заппы" (оформленную почему-то в стилистике нашего авангарда 20-х годов ), я подумал, что это должна быть во всяком случае неглупая книжка. А нелишне отметить, что почти все книжки про рок-музыку - и доморощенные, и переводные - принадлежат дебильной эстетике пафосных соплей. На этом ублюдочном фоне какая-нибудь биография "Битлз" пера Хантера Дэвиса - шедевр глубокого психологизма и эталон вкуса.
Словом, к чтению Заппы (который слыл еще человеком с большим чувством юмора) я приступал с некоторыми приятными ожиданиями. И почти сразу же разочаровался, потому что влип в стилистику, чрезвычайно мной нелюбимую - контркультурный черный стеб довольно высокой концентрации. Ну, примерно так, легкая и почти безобидная "разминка" в самом начале:
"В 1967 или 1968 году я был в лондонском клубе "Приятная беседа". Ко мне подошел член группы "Флок", которая писалась в то время на "Коламбии", и сказал:
" Ты - просто фантастика. Я как услыхал, что ты жрал на сцене дерьмо, сразу подумал: "Да этот чокнутый просто не от мира сего! "
Я ответил: " Я никогда не жрал на сцене дерьмо ". Он так помрачнел, точно я разбил ему сердце.
Занесите в анналы, народ: я никогда не употреблял на сцене дерьмо, а если мне и приходилось когда-либо жрать нечто похожее на дерьмо, так разве что в 1973 году, в буфете гостиницы "Холидей Инн" в Фэйетвилле, Северная Каролина " (вся система курсивов и выделений, должно быть, на совести автора. - А.А.).
Этим юношески-агрессивным (а из наших времен прислушаться - так, напротив, старчески-брюзгливым) стильком описывается все - родители и соседи, коллеги-музыканты и продюсеры, Америка и Европа.
Когда-то, в 60-х - 70-х, на пике цветения контркультуры, стилек этот был в чрезвычайной моде и воспринимался вполне себе ничего (помню, как в середине семидесятых все зачитывались изготовленными по тем же рецептам "Завтраком для чемпионов" и "Бойней # 5" Курта Воннегута , вдруг тиснутыми в "Иностранке").
Эпоха, однако, прошла, и повествование Фрэнка Заппы читаешь как оригинал какого-нибудь текста ХVII века - архаика формы решительно отвлекает от осмысления содержания. Причем содержание-то у Заппы есть - довольно занятно он рассуждает и о природе музыки, и о законах шоу-бизнеса, и о многих других серьезных вещах. Есть просто блестящие главки - хотя бы "Как им это удавалось?", где объясняется, что такое "Канонические Символы Американской Музыки", но к ним приходится буквально продираться сквозь залежи архаической болтовни на контркультурной "фене". Скучно это, потому что адресаты всех откровенных и замаскированных шпилек давно пребывают в нигде и повествование, слишком привязанное к контексту, умирает вместе с ним.
Сломался я где-то на середине книжки, устав и подумав: "всякому овощу свое время". Даже если б эту книжку издали у нас в начале 90-х (было тогда время расцвета на развалинах официальной стилистики разнообразного стеба), может, ее и прочитали бы с сочувствием и пониманием. А теперь, похоже, бесповоротно поздно.
Всякого рода контркультура - вообще зона риска. Конечно, и сама по себе культура неминуемо музеефицируется, но контркультура - со скоростью в десяток раз большей.
Следующая недочитанная книжка (вы будете смеяться, а кто-то, может, всерьез на меня обидится) - "ДПП (NN)" Виктора Пелевина .
Тут такая история вышла: услышав про выход этой книжки , я с некоторой тоской подумал - ну вот, опять начнется истерия, бледные юноши со взором горящим начнут искать в этом тексте ответы на первые и последние вопросы , а в метро снова появятся исчезнувшие было "пелевинские девушки" с томом любимого автора на коленях. Так уже было в конце 90-х, и вторая серия пелевинского бума не предвещала ничего нового и содержательного. Уже одно ожидание этого, казалось, неминуемого разворота событий не подвигало немедленно купить и прочитать нового Пелевина, промолчавшего пять лет, за которые Россия стала совсем другой страной.
К немалому моему удивлению, ничего подобного не произошло: рецензенты отстрелялись по Пелевину как-то вяло, читательские массы не возбудились, и не видно нигде неофитов, которые прижимают к груди заветный томик в уверенности, что вот это и есть единственная возможная в наши времена литература (поскольку никакой другой досель не читали). И никто не рассматривает книжные страницы на просвет, стремясь разглядеть тайные знаки и целеуказания, никто не жонглирует буквами названия, пытаясь расшифровать их сакральный смысл (а сколько, помнится, было такой возни вокруг слабейшей и от этого, наверное, популярнейшей книжки Пелевина "Поколение "П" !).
Как-то даже и непонятно, что случилось - то ли издательство "Эксмо" поскупилось на рекламу, то ли и впрямь жизнь радикально изменилась, то ли не слышен голос главного "раскрутчика" Пелевина Славы Курицына ...
Словом, купил я эту книжку, когда понял, что ничего подобного ажиотажу конца 90-х нет и не предвидится. Чтоб понятно было: люблю раннего Пелевина, то есть повести " Омон Ра " и " Жизнь насекомых ", " Чапаева и Пустоту " считаю романом растянутым, а пресловутое "Поколение" - вообще изменой писателя своему естеству. И ничто не мешало мне читать нового Пелевина не с предубеждением, а с надеждой.
Ну так вот: "Элегия # 2", которой открывается книжка, мне неожиданно понравилась, но дальше, увы, были "Числа", в которых я увяз недели на две. Во время чтения почти физически чувствовался труд, который в эту повесть вложен, и чувствовалась авторская усталость. Где-то уже в первой трети текста стало понятно, что "Числа" - это продолжение "шершаво-плакатистой" линии "Поколения", только без первичной свежести и без малейшего драйва. От популярной нумерологии довольно быстро звереешь, мистическая подкладка сюжета с самого начала кажется слишком легковесной, а публицистическая - слишком фельетонно-банальной. При этом - явственный привкус архаики (пусть эта архаика и не тридцатилетней выдержки, как у Фрэнка Заппы, но в наши быстротекущие времена и пяти лет достаточно, чтобы остро-модная стилистика безнадежно устарела).
Словом, не то чтобы полный провал (текст-то, в общем, грамотно сделан и году в 99-м мог бы иметь, наверное, успех), но случай отчетливого непопадания в общекультурную ситуацию.
Так что, добросовестно "добив" "Числа", дальше я пока не двинулся. Но пока есть еще сомнения: а вдруг самое главное - дальше? Пусть полежит, может, дойдут еще руки...
Между тем, пока эти почтенные книжки (и еще многие другие книжки) лежат по всей квартире распяленные, как по маслу проскочили " Кенигсберг " Юрия Буйды, " Чума " Александра Мелихова, "Черчилль" Франсуа Бедариды, серия рассказов Маканина в "Новом мире" и еще чертова дюжина разного качества опусов...