17 января 2005, 11:49 Мнения

Государство глазами россиян: Противоречивая мобилизация

Евгений Натаров, Кирилл Рогов Власть попала в политическую ловушку. У нее есть мандат на проект патерналистского государства, но нет мандата на практическую реализацию этого проекта.

Неудачное правительство

Практически все авторитетные социологические службы — «Левада-центр», ФОМ, РОМИР — отметили накануне нового года заметное снижение социального оптимизма россиян в 2004 году. Оптимистический тренд 2002–2003 годов оказался надломлен. Подробное итоговое исследование «Левада-центра» дает более подробную и детальную картину изменений во взглядах российского населения.

Сегодня можно говорить о том, что год, проведенный под знаком новой — антиолигархической, патриотической, а порой и мобилизационной риторики, дал неожиданный эффект в сфере социальных настроений.

В первую очередь в связи с общим падением оптимизма заметно нарастающее разочарование в высших органах власти. И если в отношении к президенту это проявляется лишь в сокращении базы поддержки (хотя и вполне ощутимом, см. об этом материал «Газеты.Ru»), то изменение отношения к правительству и премьеру демонстрирует, что новое фрадковское правительство явно не соответствует ожиданиям россиян. Год назад число одобряющих действия правительства Касьянова было равно числу не одобряющих (46%), сейчас же число не одобряющих почти вдвое превышает число одобряющих: 62 к 33%. Схожая картина и в отношении к личности премьера: Касьянова одобряли и не одобряли равные по численности группы (45 и 44%), в то время как Фрадкова одобряют 35%, а не одобряют 51%.

Социализм вместо роста

Интересно, что рост скепсиса в отношении высшего руководства страны происходит параллельно усилению спроса на патерналистское государство.

Отвечая на вопрос, чем должно заниматься правительство прежде всего, люди на первое место поставили социальную защиту при проведении реформ. За год доля тех, кто считает это первоочередной задачей, выросло почти в двое — с 35 до 61%. Решающее влияние на этот скачок оказала, вероятно, дискуссия о монетизации льгот, но в целом столь заметный сдвиг демонстрирует усилившееся ощущение социальной уязвимости. С 37 до 42% выросло число тех, кто считает, что России угрожает обнищание населения. По всем аспектам реформы предоставления льгот число скептиков превышает число оптимистов. Две три (66%) опрошенных считают, что монетизация была непродуманной.

Примечательно, что еще год назад первое место в представлении опрошенных среди задач правительства занимал рост промышленного производства. Теперь число указавших на этот приоритет снизилось с 49 до 42%. И если год назад требование обеспечить условия для промышленного роста на 14% превышало требование предоставить социальную защиту, то сейчас уже число указавших на необходимость социальной защиты на 19% больше, нежели пекущихся об условиях экономического роста.

Иными словами, задача, отражавшая ощущение социального оптимизма (отпечатавшегося и в президентском лозунге удвоения ВВП), уступила новому старому запросу на социальную защиту, обозначившему поворот к более пессимистической оценке собственных ресурсов и возможностей и возврат к лозунгам патерналистского государства. Эта тенденция проявила себя и в выборе других приоритетов. Несколько возросло число тех, кто настаивает на том, что правительство должно вернуться к «государственному регулированию экономики» с 24% в 2003 году до 28% в 2004-м. А либеральные лозунги, напротив, теряют в весе: с 29 до 20% снизилось число тех, кто требует от правительства снижения налогового бремени, и с 16 до 12% — тех, кто считает, что правительство должно стимулировать развитие малого предпринимательства.

Противоречивая мобилизация

Патриотическая и мобилизационная риторика, взятая Кремлем на вооружение во второй половине года, дала определенный эффект. Так, заметно — с 27 до 22% — в списке угроз России снизилась позиция «расхищение национальных богатств иностранными государствами и фирмами». И наоборот, представлявшаяся в прошлом году опрошенным вполне маргинальной тема «распада России» (ее в списке угроз упоминали лишь 10%) теперь укрепила свои позиции до 16%.

Однако парадокс общественных настроений сегодня состоит в том, что одновременно с упованием на защищающее патерналистское государство усиливается скепсис по отношению к возможностям этого государства и общее отчуждение от него.

За год сократилось число тех, кто доверяет, и выросло число тех, кто не доверяет практически всем институтам власти. Но особенно заметно изменилась оценка работы милиции. 36% против 29% в 2003 году выросла доля респондентов, считающих, что работа милиции изменилась к худшему.

Большинство россиян в определении желательного для России политического курса вполне близки официальной доктрине. 75% опрошенных допускает, что для наведения порядка в стране возможно поступиться определенными демократическими принципами и свободами. 47% высказываются за продолжение реформ при укреплении роли государства и социальной защите населения (при этом 24% высказываются за возвращение к советской системе, 13% — за ускорение реформ, а 8% — за ускорение реформ и сокращение роли государства). Однако это скорее точка консенсуса, нежели внятно выраженная программа действий.

<1>При этом патриотическо-мобилизационная риторика в целом находит слабый отклик у населения. Так, по сравнению с прошлым годом снизилось число тех, кто хочет, чтобы Россия стала великой державой, которую уважают и побаиваются, — 34% в 2004 году против 43% в 2003-м. И на восемь пунктов с 54 до 62% выросла доля тех, кто хотел бы жить пусть не в самой сильной стране, но с высоким уровнем жизни.

Можно высказать предположение, что реальная цена, которую население готово заплатить за наведение порядка и укрепление роли государства, значительно ниже объявленной.

Весьма характерны в этом отношении ответы на вопрос о правах человека и государственных интересах. При выборе между собственными правами и интересами государства приоритет общегосударственных интересов готовы признать лишь 27% (12% согласны, что государство важнее всегда, 15% готовы согласиться на это в определенных обстоятельствах). При этом 44% считают, что люди имеют право бороться за свои права, даже если это идет вразрез с интересами государства, а 21% опрошенных полагают, что интересы отдельного человека должны быть выше интересов государства. Интересно, что доля тех, кто считает, что у людей есть право бороться за права, преобладает во всех возрастных группах.

Итак, продолжая мечтать о сильном, справедливом и направляющем государственный корабль к благой цели государстве, люди, кажется, отнюдь не намерены мобилизоваться под знаменами государства существующего. И именно это противоречие создает политическую ловушку для российской власти: имея от населения мандат на проект патерналистского государства, оно не имеет, кажется, такого мандата на практическую реализацию этого проекта.