борьба за власть

Подспудная реставрация, или советизация политической системы России, в 2005 году перешла в плоскость системных политических действий. Новая политическая система, контуры которой начали прорисовываться в уходящем году, призвана возвратить верховенство государству во всех сферах жизни и не просто решить "проблему-2008", но обеспечить сохранение власти в руках силовой корпорации, занявшей ключевые политические и экономические высоты, на обозримую перспективу.

Завершение с продажей "Юганскнефтегаза" активной фазы дела ЮКОСа обозначило победу президента Путина над олигархической фрондой. А отмена выборов губернаторов лишила глав регионов политического веса и демократической легитимности. Таким образом, система противовесов, доставшаяся президенту Путину в наследство от Бориса Ельцина, оказалась окончательно демонтированной, а поле для системного политического "замораживания" России — окончательно расчищенным.

Доверительный размен

Основной задачей Кремля в первой половине 2005 года стало практическое утверждение механизма назначения губернаторов. Возможное сопротивление местных элит и широко распространенное мнение о неконституционности нового порядка, решительно менявшего баланс федеративных полномочий (регионы оказались лишены возможности самостоятельно, без участия федеральной власти формировать свои органы управления), вынудили Кремль пойти на сделку с губернаторским корпусом.

Суть сделки заключалась в том, что части губернаторов было предложено добровольно и до истечения срока полномочий ставить перед президентом вопрос о доверии. В этом случае переназначение гарантировалось. Постановкой вопроса о доверии губернаторы де-факто признавали новый порядок и, слагая звание избранного, переходили в разряд назначенных. Для Кремля принципиально важно было, чтобы новая система заработала, а губернаторский корпус, осознав необратимость процесса, смирился с ней и начал играть по новым правилам.

Первыми губернаторами, уже в январе поставившими по подсказке из администрации вопрос о доверии, стали глава Приморья Сергей Дарькин, глава Тюмени Сергей Собянин и курский губернатор Александр Михайлов. Именно они продемонстрировали остальному губернаторскому корпусу, как работает "доверительная" схема. И когда все они к концу февраля вступили в должность в новом качестве, к Владимиру Путину потянулись знаковые фигуры — региональные тяжеловесы. 9 марта президент встретился с главой Татарии Минтимером Шаймиевым и через шесть дней внес его кандидатуру на должность главы республики. На протяжении марта--апреля у Владимира Путина побывали челябинский губернатор Петр Сумин, бессменный орловский глава Егор Строев, губернатор Кемеровской области Аман Тулеев и даже самарский губернатор Константин Титов, чьи отношения с Кремлем выглядели отнюдь не безоблачными.

В ходе этой череды переназначений стала очевидной еще одна сторона сделки — новый порядок фактически отменял ограничение по количеству сроков, существовавшее в выборном законодательстве. И отсидевшие на своих постах по два-три срока региональные лидеры получали возможность продлить полномочия на неопределенную перспективу. Таким образом, норма об ограничении выборных сроков в России так и не заработала. На первом этапе путинской федеративной реформы, лишавшей губернаторов мест в Совете федерации, были внесены поправки, позволившие считать вторые сроки первыми, а на втором этапе выборная процедура была вовсе отменена.

Всероссийский партхозактив

В ежегодном послании Федеральному собранию президент Путин выступил с неожиданной политической инициативой, предложив, чтобы победившая на региональных выборах партия могла предлагать кандидатуру губернатора президенту. На первый взгляд эта мера призвана несколько демократизировать процедуру назначения губернаторов. В реальности же, как показали события, речь шла о формировании монопартийной системы и несколько похожей на советскую двухканальную (партийно-хозяйственную) систему управления страной.

Введение пропорционально-мажоритарной системы на региональных выборах превратило партии в главных игроков на них. Однако первые же избирательные кампании в регионах, проведенные по новому закону, продемонстрировали, что конкуренцию "Единой России" могут создать патронируемые губернаторами избирательные блоки, разыгрывающие тему местного патриотизма. В Таймырском автономном округе такой блок занял второе место, набрав 21,7%, а в Амурской области даже обошел партию власти, получив 17,6%. Принятые Думой новые поправки в законодательство запретили такие блоки.

Другим конкурентом "Единой России" в регионах стали новые партии левопатриотического толка, популярность которых росла на волне недовольства монетизацией льгот. Российская партия пенсионеров и партия "Родина" продемонстрировали, что способны набирать около 10% и вместе со старыми левопатриотическими партиями — ЛДПР и КПРФ — серьезно размывать гегемонию единороссов. Массированная кампания судебных преследований против Партии пенсионеров и отлучение лидеров "Родины" от телеэфира позволили во второй половине года переломить тенденцию и обеспечить "Единой России" безусловное преимущество.

Когда партийная конкуренция на местных выборах была сведена к минимуму, стал очевиден смысл либерально-монархического нововведения, позволявшего партиям предлагать президенту кандидатуру губернатора. Чтобы эта процедура проходила гладко, губернаторы оказались вынуждены лично патронировать местные отделения "Единой России", вступать в них, возглавлять их партсписки и заботиться об их максимально убедительном результате на выборах. Именно такое повсеместное подключение губернаторского ресурса к региональным отделениям "Единой России" обеспечило во второй половине года трансформацию кремлевского электорального проекта во всероссийскую партию властной бюрократии — прообраз новой КПСС, напрямую включенной в систему административно-бюрократического торга.

Демократический централизм

Лишение губернаторов демократической легитимности и формирование монопартийной системы, когда выборы уже не являются механизмом реальной борьбы за власть, имеют целью не только и не столько решение "проблемы-2008". Речь идет об изменении политической системы — о переходе от принципов электоральной демократии к партийно-бюрократическому государству.

В решении проблемы преемственности для Кремля в 2005 году центральным был (и, вероятно, останется в 2006 году) вопрос не о том, кто именно возглавит страну в 2008 году, а о том, на какую политическую систему он будет опираться,— вопрос о гарантиях сохранения власти бюрократической корпорации и механизме внутренней конкуренции в ее рамках. Следующим логичным шагом в строительстве партийно-бюрократического государства должно, видимо, стать распространение порядка губернаторских назначений на федеральный уровень. В конце года сразу несколько видных функционеров "Единой России" выступили с инициативой выдвижения кандидата в премьеры партией, набравшей большинство на думских выборах.

Эта партия будет не назначать премьера, но в рамках действующей Конституции лишь предлагать президенту его кандидатуру для внесения в Думу. Так как известно, что победит на думских выборах 2007 года "Единая Россия", то реальная конкуренция за то, кто станет премьером по их итогам, должна будет развернуться внутри самой партии. Вполне прозрачным намеком на такой сценарий стало назначение в ноябре двух новых вице-премьеров в правительстве — Сергея Иванова и Дмитрия Медведева, считающихся наиболее вероятными претендентами в "наследники" и олицетворяющих собой принцип внутрикорпоративной конкуренции.

С другой стороны, столь значительный рост влияния единственной партии власти, превращение ее в стержневой элемент рыночно-бюрократического государства может быть использован в будущем и для ограничения реальных полномочий президента в случае, если Владимир Путин оставит этот пост. Его преемник может оказаться в совершенно другой ситуации, когда не он выстраивает партию власти под себя, но, напротив, во многом зависит от партии, сначала выдвигающей его в президенты, а затем представляющей ему кандидатов на премьерские и губернаторские должности. В таком случае главным оказывается не вопрос, кто займет место Владимира Путина в системе госвласти, а вопрос, какое место Владимир Путин займет в партийно-бюрократической корпорации.

КИРИЛЛ Ъ-РОГОВ

Мы наш, мы старый мир построим