Российские граждане не доверяют властным институтам вне зависимости от своих политических убеждений

МНЕНИЕ СОЦИОЛОГА

В однотипных опросах 1998, 2001 и 2005 годов респондентам предлагалось указать из предложенного списка черты, характерные для власти советской (застойного периода) и современной российской. Фактически по всем позитивным качествам (законность, честность, близость людям, прочность, справедливость) показатели советской власти значительно выше, чем показатели власти сегодняшней. А по негативным характеристикам (коррумпированность, слабость, удаленность от народа) нынешняя система правления в общественном мнении далеко опережает прошлую.

При этом весьма примечательны колебания некоторых оценок российской власти за последние годы. Так, распространенность представлений о коррумпированности власти, ее непрофессионализме, удаленности от народа в 2001 году заметно снизилась по сравнению с 1998 годом. Коррумпированной власть называли тогда 50% респондентов (в 1998-м — 63%), непрофессиональной — 10% (13% в 1998 году), далекой от народа — 34% (41% в 1998-м). Это улучшение показателей, скорее всего, было связано с надеждами на "новый порядок" Владимира Путина. Однако к 2005 году показатели вернулись к прежнему уровню и даже превзошли его ("коррумпированная" — 62%, "непрофессиональная" — 12%, "далекая от народа" — 42%).

По контрасту с современной властью ее советская предшественница стала казаться опрошенным более законной, сильной, компетентной, уважаемой. В то же время власть нынешняя части опрошенных стала представляться более привычной, авторитетной, сильной, хотя и менее законной. Такой ее в конце 2005 года называло всего 9% опрошенных, в 1998 году — 12%, советскую же власть характеризовали как законную в 2005 году 28% опрошенных. По качеству бюрократичности в представлении респондентов современная власть перегнала советскую (соответственно 39 и 30%).

Консолидированное мнение

Оценки качеств советской власти в электоратах разных политических сил носят выраженный идеологический характер. Так, ту власть называют сейчас законной 43% потенциальных избирателей КПРФ, 35% электората "Родины", 27% — "Единой России", а коррумпированной — лишь 8% сторонников КПРФ, 13% избирателей "Единой России" и 14% — "Родины". Близкой к народу видят советскую власть 62% электората КПРФ, 30% — "Единой России" и 26% избирателей "Родины".

Более интересны данные об отношении тех же электоратов к нынешней власти. Ее законность отмечает всего 9% коммунистического электората, что вполне объяснимо. Но и среди сторонников партии власти эту характеристику упоминает не более 14%. Власть считают коррумпированной 73% избирателей КПРФ и 61% избирателей "Единой России", далекой от народа — 49 и 38%, бюрократической — 36 и 38% соответственно. Получается, что суждения о власти электоратов оппозиции и правящей партии не слишком отличаются друг от друга. Это значит, что власть не имеет сколько-нибудь прочной идейной опоры в собственном электорате.

Аналогичное распределение, а точнее, почти полное однообразие суждений о власти обнаруживается при сопоставлении ответов представителей разных мнений о том, как идут дела в России. Из считающих, что дела идут в "правильном направлении", на законность действующей власти обращает внимание 6%, из тех, кто с этим не согласен,— 5%. Называют власть близкой народу соответственно 4 и 3%, коррумпированной — 68 и 58%. Обратимся к оценкам власти устами одобряющих и не одобряющих деятельность президента Путина. Одобряющие несколько чаще называют власть законной (11% при 4% среди неодобряющих) и сильной (8% против 1% неодобряющих), однако по характеристикам, привлекшим наибольшее внимание респондентов, различия в оценках выглядят не очень существенными: коррумпированной называют власть 61% одобряющих и 68% неодобряющих, далекой от народа — 40 и 46%, бюрократичной — 38 и 40%.

Одобрение, доверие и страх

Таким образом, уровень демонстративно критических оценок власти весьма мало связан с выражением лояльности ее институтам и носителям. Чем можно объяснить столь странное на первый взгляд сочетание лояльности и критичности? Скорее всего, тем, что противоречивые оценки имеют разные основания и разные функции в структуре массового сознания.

Показатели демонстративного одобрения в целом являются высокими только по отношению к президенту (при том что полностью одобряли его действия в январе 2006 года 16%) и означают безальтернативность "последней надежды". Негативные оценки всех прочих властных институтов в значительной мере прагматичны, то есть обусловлены реальным жизненным опытом людей в обстановке неудовлетворенности и неуверенности в будущем.

Как видно из ряда полученных ранее данных, резко критические суждения о власти перекладывают ответственность за все беды и трудности с высшего должностного лица на его окружение и исполнителей. Кроме того, в российском общественном мнении присутствует противопоставление нынешних порядков советским — преимущественно в пользу последних.

В заключение обратимся к данным о доверии и страхе в отношении нынешней власти. 8% опрошенных в декабре 2005 года сообщили, что они "определенно доверяют" нынешней власти, еще 38% "скорее доверяют", 49% выразили недоверие (в том числе 16% "определенно не доверяют"). Общее соотношение доверяющих и недоверяющих составило, таким образом, 46:49. Среди молодежи до 25 лет уровень доверия власти наибольший (55:38), среди тех, кому 40-54,— наименьший (44:51).

Боятся власти, по собственному признанию, 14% опрошенных (лишь 2% "определенно боятся"), скорее и определенно не испытывают страха перед властью 80%. Чаще всего отмечают страх перед властью люди старшего возраста (из них 16% боятся), реже всего подвержены ему 25-39-летние (11%). Но эти различия не слишком значимы — подавляющее большинство населения страха перед властью не испытывает. Согласно другому декабрьскому опросу, 58% (против 30%) сочли, что за последние годы в стране стало "больше страха". Но этот страх, скорее всего, можно понимать как неуверенность, как опасения (нежелательных событий, неверных действий), а не как прямую угрозу своей жизни и безопасности со стороны власти. Этой характерной для тоталитарных режимов опоры российская власть в настоящее время не имеет.

Юрий Левада, президент социологической службы "Левада-центр"

Старый новый непорядок