28 сентября Дмитрий Медведев отправил в отставку мэра Москвы Юрия Лужкова. Некоторые комментаторы назвали этот указ первым самостоятельным решением нынешнего президента. Как полагает обозреватель "Власти" Дмитрий Камышев, оно же вполне может оказаться и последним.

В воскресенье, 26 сентября, Юрий Лужков вернулся в Москву из Австрии, куда отправился, чтобы отметить в кругу семьи свое 74-летие и заодно обдумать предложение Кремля о добровольной отставке. Что он там себе надумал, стало ясно из первой же встречи мэра с журналистами: приехав в понедельник утром на открытие Всемирной конференции ЮНЕСКО по воспитанию и образованию детей младшего возраста, он с ходу заявил, что уходить по собственному желанию не собирается.

В Кремле градоначальника услышали, но дали ему еще один шанс. Вечером того же дня Лужкова вызвал глава президентской администрации Сергей Нарышкин, передавший ему последнее кремлевское предупреждение: или добровольный уход, или указ об отставке в связи с утратой доверия президента. Мэр в ответ вручил собеседнику адресованное президенту письмо, в котором сделать выбор предлагалось уже самому Дмитрию Медведеву (копию письма опубликовал 29 сентября на своем сайте журнал The New Times). Напомнив о нарушении в стране принципов демократии и об "информационном терроре", развязанном в отношении его под прикрытием "неназванного источника в администрации", градоначальник призвал главу государства выбрать одно из двух: "При наличии весомых оснований освободить меня или публично отмежеваться от тех, кто сделал Вам такую дикую услугу".

Однако президент в этот момент находился с визитом в Китае и, как заверила позже его пресс-секретарь Наталья Тимакова, с письмом Лужкова ознакомился уже после его отставки. Указ о которой — с обещанной формулировкой об "утрате доверия" — появился на сайте Кремля ровно к началу следующего рабочего дня — 28 сентября, в 8.00. Временно исполняющим обязанности главы города "на период до вступления в должность лица, наделенного полномочиями мэра Москвы", был назначен его первый заместитель Владимир Ресин.

Сам Юрий Лужков свою отставку в тот день так и не прокомментировал. А его верные соратники слезно взывали к президенту, умоляя разъяснить, чем именно вызвано его недоверие и почему, по выражению депутата Госдумы Иосифа Кобзона, "один из самых выдающихся людей России" был "так беспардонно уволен". Глава государства отмалчиваться не стал и лаконично сообщил, что "причина вытекает из самого указа": "Я, как президент РФ, утратил доверие к Юрию Михайловичу Лужкову в качестве мэра Москвы. Трудно себе представить, чтобы губернатор мог работать в ситуации, когда высшее должностное лицо России не испытывает к нему доверия. Что и произошло".

Примерно то же самое через несколько часов сказал и Владимир Путин, окончательно разрушив надежды лужковцев на то, что жизнь все-таки можно повернуть назад. "Юрий Михайлович много сделал для развития Москвы и в известной степени является значимой фигурой современной России,— признал премьер.— Но совершенно очевидно, что отношения у мэра Москвы с президентом не сложились, а между тем мэр является подчиненным президента, а не наоборот". В связи с этим, по мнению Путина, Лужкову "нужно было своевременно предпринять необходимые шаги для нормализации ситуации", но поскольку он этого не сделал, Медведев поступил "в строгом соответствии с законом и в рамках своей компетенции".

Зато "Единой России", в которой Юрий Лужков до вторника числился сопредседателем высшего совета, дополнительных разъяснений явно не требовалось. Партия власти сдала одного из своих лидеров стремительно и без особых раздумий. Уже в 8.50 вторника на официальном партийном сайте появился комментарий секретаря генсовета Вячеслава Володина: "Решение президента не обсуждается. Оно исполняется... Сожалеем, что один из основателей партии "Единая Россия" в силу собственных ошибок лишился доверия главы государства". А через полтора часа приговор соратнику подписал и глава высшего совета партии Борис Грызлов: "Мы исходим из того, что у главы государства были для этого основания, и, к сожалению, Юрий Михайлович как мэр дал президенту повод для такого решения".

Спустя еще полчаса источник в Кремле сообщил "РИА Новости", что бывший мэр "вряд ли сохранит свои позиции в руководящих органах "Единой России"": "Едва ли правящая партия сможет доверять тому, кому не доверяет глава государства". На этот раз Лужков намек понял и, не дожидаясь неизбежных оргвыводов, направил в центральный исполком "Единой России" заявление о выходе из партии, объяснив такое решение нежеланием руководства единороссов защитить члена партии от "дикой травли государственных СМИ". Правда, согласно копии этого документа, размещенной на том же сайте The New Times, заявление было написано еще 26 сентября, но некий информированный источник с готовностью разъяснил "Интерфаксу", что на самом деле Лужков просто датировал письмо задним числом, "пытаясь сохранить лицо".

Если Медведев решился утопить непотопляемого Лужкова, то почему бы ему после этого не попытаться сменить и несменяемого Путина?

Давно ожидавшаяся, но оттого ничуть не менее сенсационная отставка мэра Москвы породила множество комментариев как о будущем самого Юрия Лужкова, так и о его возможных преемниках.

По первому вопросу наблюдатели сошлись в том, что оспаривать свою безвременную отставку бывший градоначальник, скорее всего, не станет. Ведь, что бы там ни говорили верные лужковцы, никаких объяснений по поводу конкретных причин "утраты доверия" закон от президента не требует. Да и со специфическими особенностями российской Фемиды ушедший мэр, надо полагать, знаком достаточно хорошо, чтобы не надеяться на победу гражданина Лужкова над государством даже в суде первой инстанции. Поэтому максимум, на что, видимо, сможет пойти Юрий Лужков, это создание новой оппозиционной силы, которая, если верить его соратникам, начнет борьбу за восстановление выборности мэра Москвы. Но на этот случай у его противников уже готов ответ: по данным ряда СМИ, Кремль решил продолжить пропагандистскую атаку на Лужкова силами федеральных телеканалов, которая при необходимости может быть подкреплена возбуждением уголовных дел в отношении самого бывшего градоначальника и его жены Елены Батуриной.

По второму вопросу единства у экспертов не обнаружилось. Список возможных кандидатов в мэры столицы по-прежнему чрезвычайно широк, от вице-премьера Сергея Собянина и полпреда президента в Северо-Кавказском федеральном округе Александра Хлопонина до нижегородского губернатора Валерия Шанцева и управляющего делами президента Владимира Кожина (о выборах мэра читателями "Коммерсанта" см. материал "Символы Лужкова в СМИ"). А критерии выбора претендента весьма размыты: одни эксперты считают, что он непременно будет москвичом, что должно успокоить столичную элиту, другие же, напротив, уверены, что разгром лужковцев будет увенчан назначением на его место кого-то из "понаехавших".

Из трех видных руководителей, висевших на стене, один уже свалился. Кто будет следующим, покажет время
Фото: Дмитрий Духанин, Коммерсантъ

Однако не менее интересным представляется и ответ еще на один вопрос: как отставка Юрия Лужкова скажется на судьбе правящего тандема? Некоторые оппозиционно настроенные политики уже поспешили заявить, что указ об отрешении мэра Москвы стал первым по-настоящему самостоятельным решением президента Медведева, за которым, как они надеются, вскоре могут последовать и другие, вплоть до освобождения Михаила Ходорковского. А значит, и уже, казалось бы, неизбежное возвращение Владимира Путина на пост главы государства в 2012 году вовсе не предрешено. Ведь если его преемник решился утопить непотопляемого Лужкова, то почему бы ему после этого не попытаться сменить и несменяемого Путина?

На самом деле однозначный вывод о раскладе сил в тандеме можно было бы сделать лишь в том случае, если бы Юрий Лужков, невзирая на все потуги Кремля, остался на своем посту до июня 2011 года. Вот тут все было бы предельно ясно: если нынешний президент даже в условиях выстроенной его предшественником жесткой вертикали власти не смог уволить губернатора, вступившего с ним в открытую конфронтацию, то никакой он, конечно, не президент, а в лучшем случае младший партнер настоящего хозяина России, утверждающего (либо не утверждающего) любые решения номинального главы государства.

Но факт, что отставка столичного градоначальника все-таки состоялась, нельзя истолковать столь же однозначно. Ведь в этом случае все зависит от того, какую позицию в конфликте занимал премьер Путин. А очень многие детали указывают на то, что он намерения президента как минимум одобрил, а то и был реальным инициатором отставки мэра. Ряд аргументов в пользу этой версии "Власть" уже перечисляла (см. статью "Выйдешь ли, Юра..." в N 37), указывая, в частности, на то, что работу атаковавших Лужкова федеральных телеканалов в Кремле курируют именно члены путинской команды, а сам Путин еще в бытность президентом взял курс на замену региональных тяжеловесов эпохи Бориса Ельцина.

Однако в последние дни перед отставкой мэра появились и другие доказательства, самое яркое из которых — резкая смена приоритетов в работе московских судей, неожиданно усомнившихся в обоснованности решений мэрии о запрете некоторых уличных оппозиционных акций. 23 сентября Мосгорсуд сначала признал незаконным отказ в согласовании "Дня гнева" 20 марта, а затем потребовал представить доказательства "общественной опасности" неоднократно запрещавшихся гей-парадов. А 27 сентября мировым судьей Тверского района был оправдан один из лидеров оппозиции — Сергей Удальцов, задержанный милицией на "Дне гнева" 12 сентября. Если вспомнить, что ранее столичные суды отважно игнорировали даже прямые указания президента Медведева (скажем, о запрете заключать под стражу подозреваемых в экономических преступлениях), то остается предположить, что сигнал о смене вех они получили из более влиятельных, с их точки зрения, инстанций.

Получается, что без поддержки премьера указ президента об отрешении мэра никогда бы не состоялся

Не менее показательна и позиция федерального руководства "Единой России", которое в разгар конфликта упорно отмалчивалось, а сразу после указа об отставке от души оттопталось на лидере своего московского отделения, опередив даже всех записных оппонентов Лужкова. Тут уж рука Путина прослеживается более чем отчетливо, ведь, судя по неоднократным конфликтам между единороссами и президентским окружением (см. статью "Возвращение шашлыка" во "Власти" N 31), реальных рычагов управления партией власти у Медведева нет. Вот и получается, что без поддержки премьера указ президента об отрешении мэра никогда бы не состоялся.

Впрочем, совсем уж сбрасывать со счетов версию о сепаратных действиях Медведева, наверное, нельзя. В конце концов, можно ведь предположить, что просто так совпало: телеканалы среагировали на команду из Кремля по старой привычке, московские судьи подстраховались на случай возможной смены столичной власти, а премьер поддержал не одобренный им указ президента лишь для того, чтобы сохранить видимость слаженной работы тандема.

Но если дело обстояло именно так, то теперь Владимир Путин просто обязан придумать что-нибудь такое, что остудило бы президентский пыл Дмитрия Медведева и его команды, а заодно и показало стране, кто ее настоящий (ну и будущий, конечно) хозяин. И пожалуй, самым подходящим поводом для этого может стать завершение инициированного президентом дополнительного обсуждения вопроса о строительстве автомагистрали Москва--Санкт-Петербург. Так что, если в ближайшее время в Химкинском лесу снова заработают бульдозеры, можно будет с большой долей уверенности сказать, что отставка Юрия Лужкова действительно была сугубо личным проектом Дмитрия Медведева.

Парадокс Лужкова

Вероника Куцылло, заместитель главного редактора

В 1996 году я выиграла суд у Юрия Лужкова. Не московский, конечно, а Конституционный. Я оспаривала статью закона, принятого Мосгордумой, но все тогда, в том числе и я, воспринимали этот суд как бой именно с Лужковым. Закон был принят с подачи мэрии и требовал со всех собственников квартир в Москве, не имевших московской прописки, многотысячную плату за право зарегистрироваться в своей квартире.

Меня отговаривали: уже тогда считалось, что судиться с Лужковым — дело гиблое. Начальник правового управления мэрии говорил мне с укоризной: "Вероника, ну зачем же сразу в суд, пришли бы к нам, поговорили, решили бы мы ваш вопрос..." А я с юной убежденностью отвечала, что не хочу решать вопросы, а хочу, чтобы в Москве исполнялась Конституция России, в которой есть право граждан на свободное передвижение. И добавляла, что они уйдут со своих постов, а нам здесь жить и что жить хочется в нормальном городе и нормальной стране. Я очень хорошо помню, как юрист, старше меня лет на двадцать, с улыбкой спросил: "А вы уверены, Вероника, что проживете дольше меня?"

И все-таки тогда Лужков проиграл. Конечно, пресс-центр мэрии со скорбью заявил, что такое решение КС приведет "к хаосу и гибели населения", но решение это было выполнено. Новую Конституцию приняли только три года как и относиться к ней совсем пренебрежительно тогда еще стеснялись.

Прошло 14 лет. Дорожный хаос в Москве на улицах точечно-сплошной застройки имеется, но массовой гибели москвичей вроде нет (если не считать прошедшего лета, явно не связанного с судебными решениями). Цены на квартиры в Москве стали такими, что та сумма за регистрацию кажется сейчас смехотворной — полтора квадратных метра. А Лужкова уволили с позором, но не за то, что он, например, плохой мэр, а в Москве, например, какие-нибудь хаос, или гибель, или коррупция, или 31-я статья Конституции не выполняется. А за то, что не захотел, приняв позу подчинения, уволиться сам. За выпирание кепки из вертикали. И вот удивительно: вместо, казалось бы, законной радости у меня какое-то странное чувство. Парадокс: вроде бы зло наказано, но добра при этом не прибавилось, а наоборот — зла будто стало больше. И еще почему-то кажется, что если бы мне сейчас вдруг пришлось судиться за Конституцию, то я могла бы и проиграть.

Журнал "Коммерсантъ Власть" №39 от 04.10.2010, стр. 15

Авторы:

Дмитрий Камышев

Темы:

Деятельность Юрия Лужкова

Операция "Недоверие"