КИРИЛЛ НОВОТАРСКИЙ, фотограф, 24 года:

В 2008 году я устроился в отдел внешних церковных связей, тогда им руководил еще митрополит Кирилл. Мне было восемнадцать, и я уже шесть или семь лет постоянно ходил в храм. Так сложилось, что я познакомился с сотрудниками приемной митрополита, они и рассказали, что в отделе нет штатного фотографа, и предложили мне снимать мероприятия патриарха и отдела. В церкви, как и в России вообще, бюрократические процедуры длятся долго, поэтому официально, по трудовой книжке, меня взяли на работу первого декабря 2008-го. Четвертого я впервые работал на патриаршей службе в Успенском соборе Московского Кремля в качестве официального фотографа, с полным допуском в алтарь. А на следующий день мы узнали о печальном событии: скончался патриарх Алексий II. Началась круглосуточная работа — избрание патриарха, синоды, Архиерейский собор, Поместный. Такими ударными темпами я доработал до первого февраля 2009 года, дня интронизации нового патриарха Кирилла. Почти сразу он предложил мне перейти в его пресс-службу. Конечно, он не звонил мне лично, хотя он пользуется мобильным телефоном и компьютером, а пригласил через помощника.

Никакого инструктажа перед началом работы с патриархом не было. Но существует дресс-код: на всех мероприятиях нужно быть в костюме с галстуком, вольной одежды вроде джинсов и футболок не допускается, а в здании патриархии запрещено находиться в одежде с коротким рукавом, обязательны брюки. Как устроена внутренняя служба безопасности, проверяли меня или нет, я не знаю, но не исключаю, что это имело место. Я не вдавался в подробности: в первую очередь для меня это было служением, во вторую — работой. Тем более что зарплаты в Патриархии не очень большие, взрослому человеку с семьей на эти деньги прожить сложно.

Выходной порой выпадал один раз в несколько недель. Мы со святейшим патриархом ездили в командировки по всей России и заграницу: поездки по стране занимали почти все лето, весну и меньше — осень. Иногда утром прилетали в один город, днем летели в другой, вечером — в третий. Все же хотят, чтобы к ним приехал святейший. Условия были самые разные: от отелей с 4-5 звездами до гостиниц при монастырях. В самих монастырях не всегда даже холодная вода была, могли поселить по восемь человек в комнате. Это касается пресс-службы, протокола и части охраны — патриарх с делегацией чаще всего жил отдельно.

Некоторые сравнивают личного фотографа патриарха с личником президента или премьер-министра, но это абсолютно разная работа. Здесь нужно знать церковные каноны, а светские фотографы могут и в алтарь через царские врата зайти, чего ни в коем случае нельзя делать. Часто приходилось проявлять дипломатические способности, чтобы избегать конфликтов. Когда патриарх выходит из церкви и идет к народу, все толкаются, пытаются пролезть через голову друг друга, получить благословение. Нас отпихивают, могут нахамить, если в ответ недоброе слово скажешь — все, конфликт.

За пять лет я сделал с десяток кадров, которые мне действительно нравятся, еще 500-600 фотографий, которые кажутся нормальными. Все остальное — проходной материал, рутина. У нас было не принято говорить о том, что кто-то что-то сделал плохо. Единственное замечание патриарх мне сделал, когда служил в Высоко-Петровском монастыре на последней неделе Великого поста. К нему под благословение подошел настоятель, и я сделал с десяток кадров. Громкие щелчки затвора обратили на себя внимание святейшего, он подозвал меня и сказал: «Мы находимся в храме, а не в фотостудии, нужно себя контролировать». Бывали и технические неудачи: на Благовещение Пресвятой Богородицы патриарх по традиции выпускал голубей, а у меня случился промах с автофокусом. Бывали и провалы по ретуши фотографий, технические и идеологические. Например, в знаменитой истории с часами патриарха всему виной человеческий фактор. У нас был фоторедактор, который обрабатывал весь материал, и сказалось его желание сделать лучше. То же с историей, где добавили людей на снимок: нет никакой необходимости подрисовывать их для того, чтобы показать, что не десять тысяч человек пришло, а пятнадцать. За время работы я видел очень много, что меня тревожило и шокировало. Но все-таки для меня церковь не административный институт, а Иисус Христос. Нужно понимать, что все люди грешные и без греха человека не бывает. Дьявол силен, он будет соблазнять, искушать, не все крепки духом, чтобы ему противостоять.

Впрочем, из пресс-службы патриарха я ушел безо всяких конфликтов, по семейным обстоятельствам. Через одного из архиереев РПЦ я познакомился со своей будущей женой, мы встретились и буквально через два месяца сыграли свадьбу, нас благословил сам патриарх Кирилл. Поскольку со святейшим мы познакомились еще до его избрания, меня он знал несколько лучше других работников пресс-службы, и я мог попросить у него на что-то благословение. Я имею ввиду не рабочие моменты, а именно личные. Но я старался не отвлекать его своими проблемами. Однажды святейший поздравил меня в свой день ангела, на праздник святых Кирилла и Мефодия. Я, разумеется, не стал говорить, что праздную его в другой день, мой покровитель — Кирилл Белозерский.

В последний рабочий день я взял благословение у патриарха и поблагодарил его за то, что он принял меня, оказал мне такую честь и доверие. С момента увольнения я не видел святейшего. Формально я лишился таких привилегий, как личное общение или относительный доступ к святейшему, но если вдруг возникнет необходимость, думаю, руководитель пресс-службы поможет бывшему сотруднику подойти к патриарху под благословение.

Каково это — работать личным фотографом патриарха