Андрей Коротаев: Новые записки с Тахрира
Андрей Коротаев на площади Тахрир И снова Тахрир. И снова беседую с молодой египетской революционеркой Нохой. Вот она на новых фотках:
Стала совсем уже похожа на российскую хиппи – разве что в хиджабе, но и хиджаб, как видите, тоже может выглядеть вполне «хиппово»…
Разговор происходит вечером в воскресенье 16 декабря 2012 года. Только что закончился первый тур референдума в половине египетских провинций. Уже объявлено, что 56% процентов проголосовавших высказалось за проталкиваемую Братьями-мусульманами Конституцию. Уже понятно, что в оставшихся более консервативных провинциях официальные результаты дадут ещё больший процент голосов «за». Но, как хорошо видно на фотках, Ноха (которая, естественно, голосовала «против») буквально лучится жизнерадостностью.
Разительный контраст с июлем. Тогда письма Нохи из Каира было страшно читать – настолько они были пропитаны какой-то депрессией и чувством безнадежности. «Что делать непонятно», «жить не хочется» и т.п. Этим летом с молодыми египетскими революционерами приключилась страшная вещь. Пропал внятный враг. Стало непонятно, с кем бороться. Действительно, бороться с Братьями-мусульманами этим летом реально значило бы помогать «военной хунте», а её молодые революционеры ох как не любили. Но бороться с «военной хунтой» тогда значило фактически помогать Братьям-мусульманам, но с энтузиазмом бороться за приход Братьев-мусульман к власти и за закрепление их во власти они тоже совсем не хотели.
Но тут на помощь им пришли Братья-мусульмане («ихван») вообще и Мухаммед Мурси в особенности. Сначала он решительно оттеснил от власти военных. Но настоящее счастье наступило 22 ноября. У меня было ощущение, что в этот день (когда Мурси принял «Конституционную декларацию», дававшую ему чрезвычайные полномочия) все молодые египетские революционеры (но и не только они, но и все анти-«ихванские» политические активисты, как «левой», так и «правой» направленности – Хамдин Сабахи, Амр Муса, Мухаммед эль-Барадей – включая даже «прогрессивного» исламиста Абд ал-Мун`има Абу-л-Футуха) должны были «взвизгнуть» от восторга. Появился внятный враг, появились внятные общие лозунги. Можно забыть про разногласия в анти-ихванском лагере, можно идти на улицу и запускать уже отлаженный зрелищный механизм театрализованной египетской революции – палатки на Тахрире, шествия, зажигательные речёвки:
Революционер-«аниматор» стоит на возвышении кричит:
- Хукм Мурси («Власть Мурси»)
Толпа внизу:
– Батыль! («Долой!»)
- Хукм ал-муршид («Власть наставника (Братьев-мусульман)»)
- Батыль!
- Та’сисиййа («Конституционное собрание» (принявшее ихванскую Конституцию))
- Батыль!
Ну и так далее… Включая совсем уж классический – аш-Шааб йурид искат ан-низам («Народ хочет падения режима!») – это достаточно только выкрикнуть – толпа подхватит многократным повтором.
Заводит со страшной силой – ведь рядом архетипический Тахрир со знамёнами, палатками, и плакатами. А у Президентского дворца адреналину добавляют ещё и многочисленные танки с солдатами, возле которых фоткаются влюблённые парочки.
На площади у Президентского дворца видели технически-продвинутое ноу-хау. Вместо «аниматора» ноутбук с колонками и мультимедиа-проектором, который даёт на импровизированный экран «революционный видеоряд», а зачин речёвок идёт с флэшки через колонки – но толпа подкрикивает этому креативу с неменьшим энтузиазмом.
* * *
Всю неделю пребывания в Каире не оставляло ощущение праздника и народного гуляния. Точнее говоря – почти весь Каир живёт обычной жизнью. Праздник и народное гуляние только в «горячих точках» – на Тахрире и у Президентского дворца (там ещё недавно шли ожесточенные столкновения, следы которых – баррикады и боевые танки – придают этому особый аромат революционно-театральной романтики). Особо радовали регулярно попадавшиеся на глаза папы и мамы с детками разной степени малолетности. Ко всему прочему руководство Братьев-мусульман приняло мудрое (говорю без всякой иронии) решение проводить митинги своих сторонников на заметном (порядка нескольких километров) удалении от митингов «революционеров». В результате «горячие точки» превратились во вполне безопасные (но жизнерадостные) «праздники революционного единения».
* * *
Примечательная деталь. За неделю мы опросили много египтян – как они собираются голосовать на референдуме. К нашему удивлению, нам вообще не попался ни один, кто бы сказал, что собирается голосовать «за Конституцию». Ну, да, выборка у нас была вопиюще нерепрезентативной. Ну да, конечно, общались мы в основном с интеллигенцией. Но не только с интеллигенцией. В конце концов, когда мы аналогичный опрос проводили в январе этого года, нам попалось довольно большое количество египтян, голосовавших за Братьев-мусульман на парламентских выборах. А сейчас. Горничная в гостинице, в январе сказавшая: «Я голосовала за Братьев-мусульман, потому что я мусульманка», сейчас произнесла тираду типа «Да не пойду я вообще голосовать. Да я не пойму, что это за Конституция – хорошая она или плохая. Пробовала её читать – читаю-читаю – нннннничего не понимаю. Не пойду голосовать!». В прошлый раз заметный процент проголосовавших за Братьев-мусульман нашёлся среди таксистов. На этот раз ни один не сказал твёрдо, что будет голосовать за ихванскую конститутцию. Раз попался таксист с длиннющей бородой и всю дорогу слушавший с боговдохновенным видом записи Корана. Ну, решили мы, этот-то уж точно должен голосовать за исламистскую Конституцию. Так нет. «Да, все эти Конституции, вся эта политика – это всё низко и несерьёзно. Не пойду я голосовать. Не хочу в этой грязи копаться. Серьёзный человек должен молиться и Коран читать, а не голосовать за какие-то там Конституции. Кому они нужны?»
Нам не попался ни один человек, который хотя бы знал кого-то, кто голосовал за Конституцию. Хотя, нет. В последний день один каирский инженер сказал, что вроде слышал, что у них на предприятии в четвертом цехе есть водитель автопрогузчика (родом из какой-то глухой провинции), который, говорят, вроде голосовал за Конституцию.
* * *
В свете этого я не готов с порога отвергнуть выдвинутое египетскими «либералами» объяснение победы ихванов в референдуме подтасовками при подсчёте голосов. Ноха в этом, естественно, не сомневалась, и её рассказ об опыте собственного участия в референдуме звучал вполне убедительно. По её словам, её сразу же смутило, что все члены избирательной комиссии на её избирательном участке оказались Братьями-мусульманами. После этого она попробовала проверить удостоверение у судьи, который должен был контролировать выборы. По закону, он должен по первому требованию любого избирателя показывать своё удостоверение, но тот упорно отказывался это делать. Но Ноха (не уверен, что это видно по фоткам) – женщина железная и на своём настояла. Тот-таки своё удостоверение показал, но оно оказалось удостоверением адвоката, а не судьи. Ноха побежала жаловаться приставленному к участку военному. Тот представился майором военной разведки, внимательно выслушал её рассказ, сказал, что полностью поддерживает её возмущение, что ему самому засилье Братьев-мусульман на участке крайне не нравится, но что он приставлен обеспечивать на участке отсутствие насилия и никаких полномочий вмешиваться в процесс не имеет и не представляет, как он ей здесь мог бы помочь…
* * *
Но я не вижу оснований считать такое объяснение и окончательно доказанным. Второе объяснение я услышал сразу же в Каире, и оно до сих пор является (наряду с вышеназванным) одним из наиболее часто воспроизводимых как в Египте, так и за его пределами. И практически столь же правдоподобным. Суть его – «Каир – это ещё не весь Египет». Высказывание это едва ли не ближе к реальности, чем наше знаменитое «Москва – это ещё не вся Россия».
* * *
«Ноха, говорю я, а если вы так хотите конца власти «Братьев-мусульман», то не кажется ли тебе, что вам стоит просто ненадолго отойти в сторонку и дать им порулить страной? Они же следующие же выборы проиграют…». Ноха не соглашается. «Да, парламентские выборы мы, наверное, выиграем. Но ведь Мурси ещё три года будет нашим президентом. А я этого просто не вынесу…»
Понять Ноху здесь, наверное, можно. Но в любом случае любая политическая сила, которая сейчас оказывается у власти в Египте, сталкивается с самым реальным риском политического самоубийства…
Страна на всех парах летит к финансово-экономической катастрофе. В результате революции правительство было вынуждено взять на себя массу новых финансовых обязательств (например, через увеличение зарплат и пособий самым разным требовавшим этого категориям населения). Расходы очень заметно выросли. И любое их сокращение будет встречено взрывом негодования («За что боролись?!» «Отстоим завоевания Революции!!»). Доходы при этом обвалились (хотя бы из-за резкого сокращения туристического потока и бегства капитала). В результате стремительно сокращаются золотовалютные резервы страны, впереди всё более отчетливо маячит перспектива финансового банкротства ещё недавно вполне благополучной страны.
Нельзя сказать, что ихванское правительство во главе с вполне грамотным технократом Хишамом Кандилем этого не понимает. В качестве одной из наиболее очевидных мер по преодолению острого финансового кризиса оно было вынуждено попытаться получить заём Международного валютного фонда. Но представители этого фонда вполне резонно подняли следующий вопрос: А какой смысл давать заём стране со столь колоссальным дефицитом бюджета? Ведь там элементарно могут бесследно пропасть деньги любого займа. Поэтому в качестве естественного условия предоставления займа было выставлено сокращение дефицита египетского бюджета. При этом, как упоминалось выше, возможности существенно сократить расходную часть бюджета у правительства практически не было. Оставалось ставить вопрос о заметном повышении его доходной части. Наиболее очевидный вариант в такой ситуации – это отказаться хотя бы от небольшой части тех колоссальных субсидий, которые египетское государство расходует уже много лет на поддержание цен на массу товаров – от растительного масла до бытового газа, а также повысить акцизы. И всем экономистам ясно, что делать это придётся. И чем скорее, тем лучше.
Но цены – это своего рода «священная корова» египтян. Мало на что египтяне реагируют столь же нервно, как на повышение цен (даже если оно вызвано совершенно объективными обстоятельствами и винить в них правительство вроде бы не вполне правильно). Здесь принимать самые логичные аргументы правительства египтяне всегда категорически отказывались. Можно вспомнить и кровавые хлебные бунты 1977 года, вызванные попыткой Садата (предпринятой под давлением международных финансовых структур) отказаться от субсидирования цен на хлеб. Можно вспомнить, что и предшествовавшая египетской революции 2011 года мощная волна протестов наблюдалась весной 2008 года (именно тогда в Фейсбуке было создано молодёжное движение 6 апреля, остающиеся до сих пор едва ли не самым мощным и организованным отрядом революционной египетской молодёжи) и пришлась в точности на предшествовавший мировому финансово-экономическому кризису пик роста мировых цен на продовольствие.
Примечательно, что когда в результате этого кризиса пузыри цен на пшеницу, кукурузу, рис, растительное масло и т.п. лопнули, а цены на все базовые продукты питания значительно уменьшились, на спад резко пошли и протесты. При этом и египетская революция 2011 года пришлась в точности на ещё один пик мировых цен на продовольствие, наблюдавшийся как раз в январе – феврале 2011 года (это, конечно, не было единственной причиной Египетской революции, но это было достаточно важным ее фактором). При этом египтян никогда особо не волновало, на сколько оправданно винить правительство в подобного рода росте цен…
И администрация Мурси – Кандиля с этим уже столкнулась, попытавшись незадолго до выборов снизить субсидии на электричество и бытовой газ, а также увеличить акцизы на алкоголь, сигареты (и кстати кальяны), поднять налоги с продаж растительного масла, газированных прохладительных напитков, цемента, арматуры, удобрений, налоги на обслуживание мобильных телефонов и т.д. Конечно, рост акцизов на алкоголь большинство египтян реально вот уж совсем не волнует. Но большинство египетских мужчин курит сигареты и регулярно сидит в кафе с кальянами (хотя с точки зрения общественного здравоохранения рост акцизов на табак можно, конечно, только приветствовать, но общественное здравоохранение, как кажется, волнует сейчас египтян в самую последнюю очередь)…
Рост цен на электричество бьёт уже буквально по всем. По бедным египтянам больно бьет повышение цен на растительное масло и бытовой газ. По феллахам – рост цен на удобрения и пестициды. Очень многие египтяне строятся и рост цен на цемент и арматуру им тоже совсем не кстати. Были подняты цены только на высокооктановый бензин, которым большинство египетских водителей не пользуется – но, кажется, их это повышение очень напугало – а не явится ли оно предвестником повышения цен на более ходовые сорта бензина – и не этим ли объясняется столь единодушный «анти-ихвановский» настрой египетских таксистов?
В общем, объявленные меры финансового оздоровления вызвали столь бурный взрыв возмущения, что ихванам стало понятно – продолжат они гнуть эту линию, и никаких шансов победить на референдуме у них не останется. Так что пришлось почти все заявленные меры отменять почти сразу же после их объявления.
Но ведь принимать эти (или подобные им) меры всё равно придётся. При этом независимо от того, кто в Египте окажется у власти. К тому же, ихванская администрация, строго говоря, объявила не о полной отмене этих мер, а лишь о том, что она временно откладывает их введение. Но их введение ведь может создать ту самую гремучую смесь недовольства либерально-революционной элиты политическими порядками и недовольства широкими слоями народа ухудшением своего уровня жизни, что два года назад свалила администрацию Мубарака… В такой ситуации, возможно, наиболее выгодно для Братьев-мусульман было бы (если бы это можно сделать «без потери лица») отойти в сторону и пустить «либералов» (тех же Хамдина Сабахи, Амра Мусу и Мухаммеда эль-Барадейа, возглавляющих сейчас анти-ихванский Национальный фронт спасения) поуправлять страной (они ведь к тому же в этом случае и скорее всего очень быстро между собой перессорились бы). Только сделать это без потери лица им уже вряд ли удастся. Да и военный переворот (в результате которого ответственность за неизбежные непопулярные меры легла бы на военных) им был бы сейчас как нельзя кстати. Только вряд ли военные будут сейчас готовы вернуться к власти в Египте, даже если им это сильно предлагать…
Андрей Коротаев - доктор исторических наук, главный научный сотрудник Института востоковедения РАН, заведующий кафедрой современного Востока РГГУ, ведущий научный сотрудник Института Африки РАН, профессор Факультета глобальных процессов МГУ.
Смотрите также: Андрей Коротаев Записки с Тахрира Самая красивая страна в мире Истоки и смысл арабской революции Юлия Зинькина, Андрей Коротаев Египетская революция 2011 г.: структурно-демографический анализ