Ахмед позвонил
Как задерживали и судили сотрудников Фонда борьбы с коррупцией. Репортаж «Медузы»
В воскресенье, 26 марта, пока в центре Москвы шла вдохновленная расследованием Фонда борьбы с коррупцией акция протеста, обитателей здания, в котором находится фонд, эвакуировали. В офисе ФБК, откуда шла трансляция митингов на ютьюбе, отключили свет. Чуть позже 17 сотрудников ФБК арестовали; большинство из них провели в ОВД ночь с воскресенья на понедельник. 27 марта во второй половине дня состоялись судебные заседания: сотрудников ФБК признали виновными в административных правонарушениях и приговорили к штрафам и небольшим срокам ареста. Корреспонденты «Медузы» провели весь день в Симоновском суде, поговорили с участниками событий и восстановили хронику событий.
Как закрывали офис ФБК
Когда уличная акция на Тверской, прошедшая 26 марта, была в самом разгаре, в Фонде борьбы с коррупцией узнали, что в полицию позвонили и сообщили о бомбе, заложенной в бизнес-центре на «Автозаводской», где находится офис ФБК. «В течение дня [представители правоохранительных органов] приходили несколько раз, — рассказывает директор ФБК Роман Рубанов. — В какой-то момент они пришли разминировать это дело — приехали МЧС, пожарные, перекрыли целиком улицу Ленинская Слобода. Пришли и в ФБК, сказали: вот собака, она понюхает тут у вас. Собака понюхала и ничего не обнаружила».
Все это время из студии в ФБК велась прямая трансляция митингов по всей стране — она началась ранним утром по московскому времени, когда проходили акции на Дальнем Востоке. По словам Рубанова, на пике ее одновременно смотрели 170 тысяч человек. «Потом, видимо, [сверху] сказали, что трансляцию надо прекращать, и они заявили, что есть угроза пожара — и надо всем выходить на улицу», — продолжает Рубанов. О пожаре предупредили весь бизнес-центр, поэтому на улице оказались в том числе посетители находящегося в нем фитнес-центра: по словам директора ФБК, некоторых выдернули прямо из бассейна, и они стояли у здания в куртках, шлепках и плавках.
Тогда же здание обесточили. Целью этого, по словам сотрудников ФБК, была остановка трансляции акций протеста — однако на этот случай у фонда была заготовлена резервная студия. В итоге трансляция шла без перерывов до самого вечера.
Вышедшим на улицу сотрудникам ФБК сотрудники полиции предложили пройти в автобус, объявив, что они задержаны. «Я стоял на крыльце и пытался пройти в офис, потому что поступила информация, что они проводят следственные действия по 282-й статье, — говорит Рубанов. — Я как директор хотел попасть в офис, чтобы присутствовать при обыске, но меня на входе заблокировали. Когда мы с [руководителем юридического отдела ФБК] Иваном Ждановым прорвались внутрь холла, всех вывели и сказали: этих тоже погрузите». Поначалу, по словам Рубанова, в протоколах писали, что сотрудники ФБК не подчинились требованиям полиции покинуть здание из-за пожара.
Как сотрудников ФБК задерживали, а их офис — обыскивали
Несмотря на то что сотрудников фактически обвиняли по статье 19.3, каждого из них допросили совсем по другим статьям — 282-й и 318-й. Вечером в ОВД «Даниловский» пришел человек, представившийся начальником центра «Э» по Южному округу Москвы. «Он сказал: „Ребята, у вас все плохо, здесь будет уголовное дело, дайте нормальные объяснительные. Те, кто не даст нормальные объяснения, пойдут как сообщники“», — говорит Рубанов, который, впрочем, давать показания отказался, сославшись на 51-ю статью Конституции РФ.
Через несколько часов троих задержанных, включая самого Рубанова, выпустили, ничего не сказав и даже не составив протокол задержания: «Просто вернули паспорта и сказали — уходите отсюда быстрее, вы нам мешаете». Еще одну сотрудницу фонда, редактора Марию Захарову, отпустили ночью после приезда скорой помощи — в ОВД не было необходимого ей из-за болезни инсулина.
В это время в офисе ФБК в «Омега-плазе» снова были сотрудники правоохранительных органов — на сей раз того самого центра «Э». По словам Рубанова, в полдесятого вечера, когда его освободили, он отправился обратно на работу. Весь этаж, где находится офис ФБК, оцепили сотрудники полиции, отдельный батальон Южного административного округа; внутрь пускали только по удостоверениям сотрудников правоохранительных органов. Двум адвокатам, пришедшим вместе с директором ФБК, в офис пройти не дали.
«Мы заняли выгодную позицию для наблюдения и смотрели, кто входит и выходит», — вспоминает Рубанов. По его словам, эти люди были похожи на сотрудников центра «Э», хотя они были в штатском и не предъявляли никаких удостоверений. «Мы слышали, что они что-то скотчем упаковывают, пытались их спросить, что они делают и на каких основаниях, но они делали каменные лица и проходили мимо», — говорит директор ФБК.
В 23:30 те же люди без опознавательных знаков начали выносить из офиса организации упакованные коробки — этот момент попал на видео. У ФБК забрали всю технику, включая новый компьютер Алексея Навального, который тот даже не успел вынуть из коробки. По словам Рубанова, в офисе ФБК под формальным предлогом осмотра места происшествия провели обыск; сейчас офис охраняется и доступ туда запрещен. Если сначала офис охранял специальный батальон полиции Южного округа — и пускал исключительно сотрудников центра «Э» и оперативников, то днем, по словам представителей ФБК, охрану поменяли. «В частной беседе они говорят, что у них указание никаких следователей не пускать, — говорит Рубанов. — И нам не очень понятно, что происходит».
По словам пресс-секретаря Алексея Навального Киры Ярмыш, никакие изъятые материалы из офиса не помешают ФБК продолжать расследования: все компьютеры зашифрованы, а информация осталась на других носителях. «Просто это осложняет технически нашу работу. Забрали хороший дизайнерский компьютер — это грустно», — поясняет Ярмыш. Оставшиеся на свободе сотрудники ФБК временно переехали работать в штаб президентской кампании Навального в том же бизнес-центре. «Мы восстановили работу юристов и ряда ключевых подразделений, но в целом нормальная работа фонда нарушена, — рассуждает Рубанов. — Цель [правоохранителей], конечно, — разрушить организацию».
Как прошел суд
13 сотрудников ФБК провели ночь в ОВД; к десяти утра, по словам Ивана Жданова, их должны были привезти в Симоновский суд — тогда же туда подъехали несколько сотрудников фонда, оставшихся на свободе. Однако в суде им заявили, что никаких документов туда не поступало, — оказалось, что задержанные все еще находятся в ОВД, а суд переносится на обед или позже. Ярмыш уточнила: дело в том, что сотрудники ФБК отказываются подписать новые протоколы, где указана другая причина эвакуации здания.
Рубанов говорит, что узнал о переписывании протоколов, зайдя в Даниловский ОВД, где содержатся задержанные сотрудники. «Я зашел к девушкам, которые оформляли протоколы. От них выбежал сотрудник полиции в ранге полковника, — говорит директор ФБК. — Одна девушка была в слезах, другая тоже в состоянии нервного срыва. Из разговора с ними я понял, что сказали переоформлять протоколы не по пожару, а по сообщению о взрыве». В середине дня ему стало известно о возбуждении нового уголовного дела, на сей раз по статье 207: «Якобы некий Ахмед позвонил и сказал, что в здании бомба». (Волков позже добавил, что, по версии полицейских, Ахмед сообщил, что «ненавидит торгашей».)
Леонида Волкова, начальника предвыборного штаба Алексея Навального, а за ним и других сотрудников организации привезли в Симоновский суд после четырех часов дня. Перед заседанием Волков рассказывал о проблемах, возникших у организаторов акций протеста в Казани и Санкт-Петербурге. Он также сообщил, что в ночь на 27 марта его допросили как свидетеля по уголовному делу, однако ни номера дела, ни статьи, по которой оно заведено, не сообщили (а когда адвокат Волкова попытался уточнить номер, допрос был оперативно закончен). Сотрудника ФБК спрашивали, велась ли трансляция акций протеста и звучали ли в ней экстремистские призывы.
Судить работников фонда решили по одному — и одновременно. Леониду Волкову предъявили обвинение по статье 19.3. Он рассказал судье Хызыру Муссакаеву свою версию развития событий (она совпадает с тем, что говорил «Медузе» Рубанов). Волков заявил, что протокол на него составили только около часа ночи, а уже утром попросили подписать его новую версию, в которой речь шла уже об угрозе взрыва. Адвокат Волкова Александр Воронин в свою очередь сообщил, что никаких документов об эвакуации здания 26 марта суду предоставлено не было — а значит, и никаких требований, которые мог бы не выполнить его клиент, полиция не предъявляла. Ни один из протоколов не сообщал, откуда Волков получил информацию об угрозе взрыва, и не содержал ни имен полицейских, ни сущности их требований.
«У Волкова не спросили, владеет ли он русским языком и нужен ли ему переводчик, этих данных нет в протоколе, — заявил Воронин. — Мы считаем, что протоколы нужно вернуть на доработку и просим прекратить производство в связи с отсутствием события преступления».
После объяснений самого Волкова и адвоката судья удалился в совещательную комнату. Сам Волков, пока его не было, сообщил, что, если ему, как и Алексею Навальному, дадут 15 суток ареста, он «выспится и почитает книжек».
Решения начали выносить около семи вечера. Вину сотрудников ФБК в неповиновении полиции последовательно признавали доказанной. Первой семь суток получила Екатерина Мельникова — активистка ФБК и сотрудница правозащитной организации «Мемориал». Марии Захаровой присудили штраф в 1000 рублей.
Леониду Волкову судья Муссакаев присудил 10 суток ареста, считая с момента задержания, — причем пресс-служба суда выпустила новость об этом решении раньше, чем Муссакаев его огласил. Волков немедленно раздал коллегам поручения, попросил каждый день привозить ему распечатки материалов «Медузы», РБК и других новостных сайтов, посчитал, что выйдет на свободу вечером 5 апреля, — и начал договариваться о встречах на это время.
«Говорят, [КПЗ] похожа на профилакторий Уральского университета, — успокаивал Волков кого-то по телефону, пока остальные сотрудники ФБК (более десяти человек) ждали своих приговоров. — Обещают больничный режим, пятиразовое питание. Не волнуйся!»
Обновление. К 23.00 по московскому времени приговоры были вынесены почти всем задержанным в офисе ФБК. Антон Глембо, Екатерина Кенарева, Владислав Мосин, Владимир Бузин, Оксана Баулина, Сергей Горкаев, Константин Широков и Анна Ревоненко получили по 7 суток ареста; Алексей Лапышев — 5 суток; Алексей Бахрушин — штраф в 1000 рублей. Заседание по делу Руслана Аблякимова суд перенес на 28 марта; он проведет еще одну ночь в ОВД.
Илья Жегулев, Иван Голунов, Даниил Туровский, Москва