«Контакт плохой, бьет слабо». Арестованный по «пензенскому делу» Дмитрий Пчелинцев — о том, как его пытками вынудили отказаться от своих слов про пытки

Фигурант дела о «террористическом сообществе "Сеть"», предавший огласке пытки в пензенском СИЗО, рассказывает, как сотрудники ФСБ заставили его объявить свое свидетельство ложью, выдуманной «с целью ухода от уголовной ответственности».

Антифашист Дмитрий Пчелинцев, арестованный в Пензе по делу «террористического сообщества "Сеть"», вспоминал, как сотрудники ФСБ в белых медицинских перчатках пытали его током прямо в подвале СИЗО. Чтобы истязания прекратились, он разбил бачок унитаза и осколками порезал себе руки и шею — увидевшие это через камеру видеонаблюдения сотрудники ФСИН не позволили арестованному умереть.

6 февраля Пчелинцев рассказал о пытках своему адвокату Олегу Зайцеву, спустя два дня он подробно описал их во время допроса в ФСБ, а уже 14 февраля неожиданно отказался от своих слов и заявил, что пытки он выдумал. Из нового рассказа заключенного становится понятно, почему он был вынужден это сделать — Пчелинцева снова пытали.

Отрывки его адвокатского опроса опубликовала «Новая газета», полный текст документа есть в распоряжении «Медиазоны». Пчелинцев рассказывает, что 10 февраля сотрудник изолятора вывел его из одной камеры СИЗО и провел в другую:

«Обойдя дверь, я увидел в камере сотрудника ФСБ, который пытал меня током 28 октября 2017 года и принимал участие в моем избиении 8 ноября 2017-го, а также, возможно (90%), он конвоировал меня на первом продлении [ареста] и сидел на суде рядом с моей женой. В камере он был в черном рашгарде (тренировочной компрессионной майке — МЗ) и балаклаве с одной прорезью. На руках у него были медицинские перчатки».

Трое сотрудников ФСБ затолкали Пчелинцева в камеру: «Меня начали класть на пол, но я сопротивлялся. Через минуту или две активной борьбы с тремя соперниками я ощутил удар в затылок, в спину в районе поясницы и по щиколоткам. Один из таких ударов сбил меня с ног, и я был прижат головой к полу. Руки я взял под себя. Мне на голову надели мешок до подбородка. Стало тяжелее дышать, и силы начали быстрее уходить. Я освободил рукой лицо от мешка. Меня били по затылку, и я, соответственно, бился об пол лицом с амплитудой около 10–15 сантиметров. <…> Целью этого избиения было вынуть из под меня мои руки и связать их за спиной скотчем. В процессе борьбы тыльные стороны моих кистей были разбиты и стерты об пол, правый рукав кофты был порван на уровне локтя, и я несколько раз укусил сотрудника ФСБ за предплечье, которого до этого, вероятно, не встречал. Забрав мои руки, они перемотали кисти скотчем и за скотч приподняли меня над полом, от чего в плечевых суставах появилась боль, как при вывихе или порванных связках. Затем скотчем они соединили мои локти и надели мешок обратно до подбородка. Я снова оказался прижат к полу, но боль в плечевых суставах не проходила и даже усиливалась. Они связали скотчем колени поверх штанов и обмотали скотчем мешок на моей голове на уровне глаз».

Пчелинцев вспоминает, что после этого сотрудники ФСБ перевернули его на спину, но из-за связанных рук получалось, что арестант лежал полубоком: «С меня сняли носки, стянули штаны и трусы до колен. На голову надели плотно прилегающий убор типа подшлемника и застегнули под подбородком. Конвойный обмотал большие пальцы моих ног проводами. В рот пытались засунуть кляп, но я не открыл его, потому кляп примотали скотчем. В прошлый раз от кляпа обкололось много зубов. В процессе борьбы мы почти не говорили. Когда меня перестали бить по лицу и в живот, меня ударили током».

По словам антифашиста, сотрудники ФСБ говорили: «Ты не понял, Дима. Тебя предупреждали, а ты не понял». Время от времени они меняли пальцы, к которым крепились провода, и снова били током.

«Контакт плохой, бьет слабо», — вспоминает их слова Пчелинцев.

«Я заорал, что не надо сильнее, — рассказывает заключенный. — Третий все время упирался мне коленом в грудь, сжимал мои гениталии до такой степени, что в глазах белело. "С женой твоей что будем делать? Пусть для начала таджики толпой изнасилуют, раз болтливая такая. В какой страйкбол вы играли? Ты враг и террорист. Вот в чем правда. И к тебе никто не приходил". Я все повторил. "Жену в расход? Или найдeшь слова, чтобы она поняла?". Я ответил, что найду точно. На вопрос: "Что с ней сделать, если не поймeт?" я не ответил. Мне сказали после ещe пары ударов током: "Возвращаешь показания, говоришь, про пытки врал. Дальше будешь делать, как скажет следователь. Показывают на белое, говорят чeрное — ты говоришь чeрное. Отрезают палец и говорят съесть — ты его ешь". Потом ещe несколько раз ударили током, чтобы запомнил. В разговоре между собой "Антон" предложил третьему разок током ударить в гениталии, чтобы дать понять, каково это, но третий сказал, что у меня после этого там ничего не будет работать. "Антон" сказал, что ему нет дела, но третий, видимо, объяснил ему, что это тяжкие телесные повреждения, следов оставлять нельзя, не зря же они пальцы меняли».

Через четыре дня Дмитрия Пчелинцева привезли к следователю УФСБ по Пензенской области Валерию Токареву, который ведет уголовное дело «Сети» в Пензе. «Он увидел меня и спросил: "Ну что, Дмитрий, как дальше будем работать?" Я ответил, что по старой линии», — вспоминает Пчелинцев. Он отказался от своих слов про пытки и вновь признал свою вину.

Посетившим его через несколько дней прокурорам и представителям уполномоченного по правам человека заключенный, по его словам, повторял заученную фразу о том, что «солгал о пытках с целью ухода от уголовной ответственности».

В мае Дмитрий Пчелинцев принял решение все же рассказать свою версию событий, невзирая на угрозы насилия со стороны ФСБ — на сегодняшний день он уже отказался от всех признательных показаний по «пензенскому делу», которые ранее дал под пытками (от показаний отказался и Илья Шакурский, заявивший недавно отвод следователю Токареву).

«Если я вновь откажусь от своих показаний о применении ко мне пыток, вновь признаю свою вину в абсурдном обвинении и буду оговаривать других, либо если со мной что-либо случится в стенах СИЗО или ФСБ — это значит, что меня снова пытали», — добавляет Пчелинцев.

Адвокат Олег Зайцев уже обжаловал отказ Следственного комитета возбудить уголовное дело по факту пыток его подзащитного.