Секта боевого капитализма: как основатель Huawei завоевал мир и победил Apple

После включения в черные списки США китайский техногигант Huawei стал главным героем крупнейшего мирового экономического конфликта. Американские аналитики сравнивают санкции против компании с объявлением войны Китаю и предупреждают, что они могут на годы замедлить всемирный переход на связь 5G. Huawei — крупнейший в мире производитель телеком-оборудования, второй производитель смартфонов и единственная китайская компания, которая зарабатывает за рубежом больше, чем на родине. Создатель Huawei, 74-летний бывший военный инженер Жэнь Чжэнфэй, — один из самых эксцентричных и загадочных китайских миллиардеров, а его компания, 99% акций которой владеют десятки тысяч сотрудников, напоминает полувоенную секту.

На передовой торговой войны

Китайский техногигант Huawei переживает худшие в истории времена. 19 мая министерство торговли США добавило компанию в черный список и запретило совершать с ней сделки из-за подозрений в шпионаже. С тех пор от сотрудничества с компанией отказался Google, производители чипов Intel, Qualcomm и Broadcom, а японский гигант Panasonic «тщательно изучает» отношения с Huawei. В субботу, 25 мая, китайскую компанию исключили из союза производителей карт памяти SD Association — теперь она не сможет легально использовать карты в своих смартфонах.

Запрет — высшая пока точка американского давления на Huawei, которое продолжается уже не первый год. C прошлого года США убеждают своих союзников перестать закупать оборудование Huawei — и не без успеха: разного рода ограничения для компании введены в Британии, Франции, Германии, Канаде, Австралии и Японии. 1 декабря в Ванкувере арестовали финансового директора Huawei, дочь основателя компании, Мэн Ваньчжоу. Но Жэнь не собирается сдаваться. «США не удастся сломить Huawei», — заявил он после введения запрета, а американские обвинения назвал «тактикой устрашения, которая отпугнет инвесторов». Биография Жэня, похожая на красивую сказку, придуманную лучшими силами китайского агитпропа, подсказывает, что устрашить его будет непросто.

Дитя Культурной революции

Жэнь Чжэнфэй родился в 1944 году в семье школьных учителей в маленьком городке в бедной горной провинции Гуйчжоу на юго-западе Китая. Отец Жэня в 1930-е служил в армии националистического Гоминьдана, и во время Культурной революции Мао Цзэдуна в 1960-е вместе с женой отбывал срок в трудовых лагерях (Жэня из-за этого долго не брали в партию). Впрочем, родительский дом он покинул раньше, поступив в Институт гражданского строительства и архитектуры в Чунцине.

Ни архитектором, ни строителем Жэнь так и не стал, зато после окончания института начал интересоваться зарождающейся электроникой. «Я окончил институт во время Культурной революции. Тогда многие молодые люди не шли работать, но мне не хотелось тратить жизнь впустую, и я сам начал изучать электронику по учебникам», — рассказывал основатель Huawei на форуме в Давосе несколько лет назад. В 1974 году он смог устроиться на курс электроники в университете Сианя, где попал на лекцию У Цзиканя — одного из основателей китайской компьютерной индустрии, бывшего в числе первых 10 китайских ученых, посетивших США после восстановления отношений в 1972 году. «Он объяснял нам, что такое компьютер и как он может быть использован в управлении. Из двухчасовой лекции я не понял ни слова, но он вдохновил нас и поставил на правильный путь», — вспоминал Жэнь.

В том же 1974 году Жэнь оказался в армии. Ушел он туда за неимением лучших вариантов — на пике Культурной революции страна страдала от дефицита еды и одежды. «Хаос был везде — и в сельском хозяйстве, и в промышленности. На одного китайца приходилось по трети метра ткани — этого хватало только на заплаты, поэтому всю молодость я ходил в перелатанной одежде», — рассказывал бизнесмен. Военного инженера Жэня послали на строительство завода химволокна, для которого было закуплено современное французское оборудование с высоким уровнем автоматизации. «Это был невероятный контраст. Мы жили в глиняном домике, который едва защищал от ветра, а температура опускалась до -28. Всю ночь мы подкидывали дрова в печку, чтобы не замерзнуть, а днем шли на строительство сверхсовременной фабрики. Работа над высокотехнологичным проектом в таких тяжелых условиях стала для меня полезным опытом», — вспоминал Жэнь.

Это строительство дало инженеру путевку в жизнь. У китайцев не было инструментов для тестирования французского оборудования, и Жэнь спроектировал нужные приборы сам. Государство, которое к тому моменту начало пропагандировать рационализацию на производстве, придавало изобретениям преувеличенное значение — и карьера Жэня пошла в гору. Он попал в подразделение информационных технологий научного института Народно-освободительной армии Китая (НОАК), а в 1982 году стал делегатом XII съезда компартии (КПК) — того самого, где Дэн Сяопин провозгласил программу экономических реформ и построения «социализма с китайским лицом». Спустя год в армии начались массовые сокращения, и Жэнь, так и не дослужившийся до чина подполковника, о котором он мечтал, по собственному выражению, вынужден был «прыгнуть в рыночную экономику».

«Восхитительное достижение»

После отставки Жэня распределили в приморский город Шэньчжэнь, где Дэн Сяопин создал первую в Китае особую экономическую зону для рыночных экспериментов, и направили на работу в местную нефтяную госкомпанию. «Я совершенно не понимал, как работает рыночная экономика, наделал ошибок и был уволен. Куда было после этого идти? Я не знал, но у меня было смутное ощущение, что коммуникационные технологии скоро выстрелят», — вспоминал Жэнь. В 1987 году, потратив все сбережения до копейки на лицензии для открытия предприятия, он основал собственную компанию. Спустя 15 лет она станет телекоммуникационным гигантом, но тогда, как вспоминал Жэнь, «мы просто хотели производить маленькие штуки, которые было бы легко продать».

Название было выбрано по-китайски замысловатое, с двойным значением. Первый слог слова Huawei с китайского языка переводится как «восхитительный», а одновременно означает «Китай». Второй — «действие» или «достижение». Все слово целиком можно перевести как «великолепное достижение» или даже «деяния Китая».

Путь к восхитительным достижениям был непростым. Жэнь проводил в офисе по 16 часов в день. В Huawei до сих пор выдают каждому новобранцу матрас армейского типа и одеяло — символ того, что сотрудники корпорации должны быть готовы жить на работе. При этом Жэнь сразу установил правило, неизменное до сих пор, — компания инвестировала в новые разработки не меньше 10% выручки. Поначалу Huawei продавала телефонные коммутаторы, импортировавшиеся из Гонконга, а инженеры компании разбирали их и пытались скопировать. Первым серьезным продуктом Huawei в 1993 году стал автоматизированный коммутатор, который компания начала поставлять в небольшие города, получив таким образом первый билет на огромный рынок реконструкции китайских региональных сетей связи.

Но маленькая компания не могла претендовать на серьезные госконтракты и получать кредиты в китайских госбанках — Жэню приходилось кредитоваться у госкомпаний под более высокий процент. «В самые мрачные для компании дни Жэнь страдал от серьезной депрессии», — рассказывает в своей книге «Путь Huawei» член международного консультативного совета Huawei Тянь Тао. Он изматывал сотрудников сверхурочными, но продолжал вкладываться в разработку и одновременно строил схемы, позволявшие захватывать региональные рынки. Huawei создавала СП с региональными телефонными и почтовыми компаниями: они предоставляли финансирование, а управлявшие ими местные чиновники получали откаты.

Прорыв произошел в середине 1990-х — китайское руководство было озабочено импортозамещением технологического оборудования, и на Huawei, растущего поставщика недорогих решений для регионов, обратили внимание в партийном руководстве. В 1994 году Жэнь удостоился аудиенции председателя КНР Цзян Цзэминя, а в 1996 году офис Huawei посетил ближайший сподвижник будущего председателя Ху Цзиньтао, вице-премьер Госсовета У Банго. Жэнь, приводя аргументы из области национальной безопасности, убедил чиновников отменить льготы для импортных поставщиков телеком-оборудования, действовавшие с 1986 года. «Не иметь собственного производства коммутаторов — то же самое, что не иметь своих вооруженных сил», — якобы сказал он Цзян Цзэминю на встрече в 1994 году.

Huawei начала получать большие госконтракты — например, на строительство общенациональной сети связи для армии в 1996 году. В ответ на вопрос о государственных преференциях в 2003 году Жэнь отвечал: «Разница между Huawei и западными компаниями в том, что мы стараемся быть как можно ближе к нашему покупателю — на всех управленческих уровнях». Главным покупателем было китайское правительство, вкладывавшее миллиарды в модернизацию сетей связи.

Во второй половине 1990-х Жэнь начал задумываться о международной экспансии. Он продолжал инвестировать в R&D, открывал новые исследовательские центры в разных странах. Большой прорыв на Запад начался в 2004 году. Первым европейским клиентом Huawei стал четвертый в Голландии оператор связи Telfort, который хотел развернуть сеть 3G, но не мог ставить новые базовые станции из-за протестов экологов, а на старых — не хватало места для нового оборудования. Больших поставщиков эти проблемы не интересовали, а Huawei за неделю разработала специально для Telfort решение, позволившее не менять 90% его базовых станций. Такой подход стал привлекать новых, уже более крупных операторов.

Правильный подход и внимание к клиенту — основа идеологии Huawei. Историю, которую принято приводить в пример сотрудникам, пересказывал Harvard Business Review. В пустынных и сельских районах Китая кабели связи часто перегрызали крысы. Западные поставщики оборудования считали, что это проблема покупателя, а Huawei — разработала специальную противокрысную оплетку. Впоследствии это решение помогло ей получить крупные контракты на Ближнем Востоке.

У западных конкурентов, конечно, было свое мнение о причинах успеха Huawei — они небезосновательно считали, что компания крадет их технологии и, пользуясь дешевой китайской рабочей силой и поддержкой государства, устраивает на мировом рынке демпинг, выходя с конкурентным продуктом на 20–30% дешевле.

Многомиллиардные иски о промышленном шпионаже к Huawei подавали Motorola, Ericsson, T-Mobile и десяток других крупнейших западных компаний. Huawei судилась до последнего, платила компенсации, а одновременно наращивала вложения в собственный R&D. К 2018 году компания тратила на разработки $15 млрд в год — вдвое больше, чем Cisco, и почти втрое больше, чем Ericsson. К этому моменту Huawei оплела своими сетями всю планету — ее оборудование закупает 80% телекоммуникационных компаний в мире. Еще в 2015 году Harvard Business Review отмечал: в списке крупнейших компаний Fortune 500 есть 91 китайская компания, но Huawei — единственная из них, кто зарабатывает в остальном мире больше, чем в Китае.

97 000 акционеров

Формально основные обвинения США против Huawei касаются промышленного шпионажа, но главный вопрос, который волнует Штаты, — насколько тесно компания связана с китайским правительством. Причин для подозрений более чем достаточно. И по структуре собственности, и по управленческим практикам Huawei намного больше напоминает милитаризованную секту, управляемую спецслужбистами, чем привычных уже американцам китайских публичных технологических тигров типа Tencent или Alibaba.

Серьезные подозрения вызывает уже сама структура собственности Huawei. Самому Жэнь Чжэнфэю принадлежит всего 1,14% акций компании, а остальные 98,86% — распределены между 96 тысячами из 180 000 сотрудников Huawei, заявляла всегда компания. Весной 2019 года, когда американские власти стали с каждым днем все жестче атаковать компанию, Huawei пришлось раскрыть немного больше деталей — но все стало только еще более подозрительно.

Оказалось, что десятки тысяч сотрудников Huawei, которых компания называла акционерами, на самом деле не владеют акциями — их можно скорее назвать участниками мотивационной программы с распределением прибыли, следовало из объяснений секретаря совета директоров Huawei Цзяна Сишена, собравшего американских журналистов на закрытый брифинг в апреле 2019 года. В качестве доказательства того, что китайское правительство не владеет Huawei, он продемонстрировал реестр владельцев «фантомных акций» — десять книг синего цвета, запертых под стеклом в специальной защищенной комнате в центральном офисе Huawei.

Владельцы фантомных акций имеют право на долю в распределяемой прибыли Huawei, а дивиденды компания платит ежегодно. Стоимость акций устанавливается каждый год путем деления стоимости активов Huawei (их аудирует KPMG) на количество бумаг. Все сотрудники Huawei в зависимости от успехов в работе поделены на классы, от 8-го до 30-го. Участвовать в программе можно с 13-го класса. При этом акции нельзя продать, а при увольнении Huawei в обязательном порядке их выкупает. Исключение — пожилые сотрудники, для которых доход на акцию составит часть пенсии. Всего в программе участвуют около 64% сотрудников Huawei.

Официальный владелец 98,96% акций — профсоюз Huawei, но и он компанией не управляет. Функции профсоюза сводятся к сбору средств на помощь сотрудникам, попавшим в сложную ситуацию, руководству баскетбольным клубом Huawei, клубами настольного тенниса и бадминтона, пояснил Цзян. Записать компанию на профсоюз, по его словам, просто было удобнее всего по китайским законам.

Официально компания утверждает, что владельцы «фантомных акций» участвуют в управлении компанией, но в реальности это участие очень напоминает участие китайских или советских избирателей в управлении КНР или СССР. Раз в пять лет все сотрудники Huawei, участвующие в программе фантомных акций, выбирают 115 представителей, которые, в свою очередь, избирают 17 членов совета директоров. Сейчас весь совет состоит из топ-менеджеров Huawei. При этом компания признает, что у Жэнь Чжэнфэя есть право вето на любые серьезные решения.

В том, что выборы проходят так, как надо Жэню, нет никаких сомнений — вся управленческая структура Huawei носит полувоенный характер. Каждый новый сотрудник центрального офиса обязательно проходит двухнедельную подготовку (по словам бывших сотрудников — «промывку мозгов») в корпоративном университете Huawei в Шэньчжене. Там они живут в общежитии, в 5 утра просыпаются, делают упражнения и пробежки, а потом слушают лекции о продуктах и корпоративной культуре Huawei. Главный ее элемент — тотальная дисциплина: жизнь компании, по убеждению Жэнь Чжэнфэя, представляет собой постоянную борьбу за выживание в борьбе с конкурентами.

Требовательность Huawei к сотрудникам выходит далеко за рамки обычной для китайских IT-компаний потогонной схемы «996» (работа с 9 утра до 9 вечера 6 дней в неделю). Одна из историй, которые пересказываются в компании, — о том, как в Huawei устроился работать японец, но протянул всего три месяца и уволился со словами о том, что переработки «бесчеловечны». При приеме на работу сотрудники подписывают добровольный отказ от отпусков и оплаты сверхурочной работы. Но с финансовой точки зрения участие в программе «фантомных акций» и хорошая по китайским меркам зарплата все это компенсируют.

Самый скромный миллиардер

Неудивительно, что Huawei — единственный китайский технологический гигант, который до сих пор не торгуется на бирже. И это, конечно, подогревает американские подозрения — почему бы компании не привлечь финансирование на рынке, если ей нечего скрывать. Жэнь Чжэнфэй уверяет, что он просто принципиальный противник IPO. «Акционеры [с публичного рынка] — жадные люди, которые хотят выжать из компании как можно больше и как можно быстрее. Люди, которые владеют нашей компанией, — не жадные. То, что мы не размещались на бирже, — одна из причин, благодаря которым мы победили конкурентов», — говорил он журналистам в 2014 году. На этой неделе у Жэня наверняка появился лишний повод порадоваться непубличному статусу компании — в ситуации с аналогичным американским запретом в 2018 году акции его китайского конкурента ZTE упали на 60%.

Западных инвесторов Жэнь игнорирует демонстративно. HBR рассказывал, как в начале 2010-х в штаб-квартиру компании приехала делегация инвестбанкиров во главе с главным экономистом Morgan Stanley Стивеном Роучем — Жэнь попросил «их развлечь» вице-президента по R&D. Роуч в разговоре с HBR возмутился: «он отказал команде с $3 трлн». Жэнь ответил, что встретился бы лично с любым клиентом, каким бы мелким он ни был, но Роуч не был клиентом.

Свою «нежадность» основатель Huawei демонстрирует на собственном примере, почти как политик-популист. В китайских соцсетях Weibo и Wechat периодически появляются фотографии Жэня, стоящего без охраны в очереди за такси эконом-класса в аэропорту Шэньчженя или едущего там же в переполненном шаттле из самолета.

Дети Жэня, дочь Мэн Ваньчжоу и сын Мэн Пин, чтобы начать карьеру в Huawei, взяли материнскую фамилию. На работе они никогда не общались с отцом. Жэнь рассказывал, что пытался восстановить с ними личные отношения — но они предпочли ответить на его предложение устроить семейную встречу письмом.

Миллиарды и риски

Смесь полувоенного управления, правильно выстроенных отношений с клиентами и китайским государством и масштабные инвестиции в R&D дали свои плоды. За последние 10 лет выручка Huawei выросла впятеро и в 2018 году превысила $100 млрд (рост на 19,5%), чистая прибыль — $8,8 млрд (+25%). При этом сегмент потребительской электроники не только стал главным драйвером роста выручки (+45%), но и впервые в истории компании заработал больше, чем сегмент телеком-оборудования — $50,5 млрд против $42,6 млрд.

В 2018 Huawei впервые сместила Apple со второго места на мировом рынке смартфонов, после запуска новых Iphone XS ненадолго его потеряла, но в первом квартале 2019-го снова оказалась на втором месте. Смартфоны Huawei начала делать в 2003 году, с 2009 года перешла на Android, а в 2012-м запустила бренд Honor — после этого мировые продажи стали неуклонно расти. Сам Жэнь Чжэнфэй, во всем следуя своему образу сверхскромного миллиардера, утверждает, что не покупает флагманских моделей компании: у него нет времени обучаться новым функциям.

Huawei стал крупнейшим в мире поставщиком телеком-оборудования еще в 2012 году, но настоящим моментом триумфа компании должен был стать всемирный переход на стандарт 5G.

В производстве оборудования для 5G Huawei обладает безоговорочным преимуществом над всеми мировыми конкурентами, и при сохранении нынешних темпов развития к 2025 году треть абонентов сетей пятого поколения будут проживать в Китае. Но американские запреты могут поставить этот план под вопрос. «Люди на Западе считают, что технологии Huawei как-то связаны с идеологией. Такие же глупые люди ломали ткацкие машины во время промышленной революции. У оборудования нет идеологии», — уверяет Жэнь Чжэнфэй.