5 книг о том, как блокада Ленинграда преломляется в документах и свидетельствах — «Горький»

Блокада — невиданная катастрофа XX века и вместе с тем катастрофа очень своеобразная. Современный, ультрамодерный город Ленинград вдруг оказался отброшен на много веков назад. Способ войны, выбранный фашистской Германией по отношению к Ленинграду, нетривиален — это биоспособ. Взять население измором, подвергнуть испытанию самое сокровенное в природе человека.

Мы знаем, что в осажденном Ленинграде исчезли электричество, отопление и вода. При этом внутри города, как и на всей территории СССР, существовал очень специфический режим, одним из главных условий которого было особое отношение с информацией — она подвергалась мощнейшей цензуре. Похожее отношение мы видим сейчас в связи с коронавирусом. В результате сплетения указанных обстоятельств мы до сих пор спрашиваем себя: что же там произошло?

Все наши знания о блокаде всегда сопровождает вопросительный знак — начиная с вопроса, сколько людей погибло? Мы не знаем. Если ты живешь в США, то тут обычно говорят: что-то около миллиона. Во время Нюрнбергского процесса говорили о 600 с лишним тысячах. Качания значительны, и связаны они с проблемой документации: по понятным причинам смертность в «смертное время» документировалась крайне проблематично. И это лишь один из множества вопросов, которые здесь возникают.

По своей выучке я филолог, а не историк. Поэтому я занимаюсь не тем, как создается исторический документ, а тем, как он становится текстом, подчас художественным. Именно поэтому меня интересует, что мы считаем документом о ленинградской блокаде? Как сегодня мы этот документ умеем, можем, хотим читать и интерпретировать?

В размышлении над этими вопросами я выбрала пять книг, о которых бы предложила подумать. Каждая из них обещает: я покажу вам настоящую, аутентичную историю в тексте. Но каждая сталкивает читателя со своей системой отражений, преломлений света. Гинзбург уходит все дальше во времени, Солсбери не может говорить с очевидцами, Гранин и Адамович вынуждены бороться с позднесоветской машиной цензуры и т. д. Каждый раз источник искажается. Как мы с этим работаем как читатели? Этот вопрос меня крайне занимает.