В поисках эффективного государства. Могут ли чиновники проводить успешную экономическую политику?
Даже если и когда в «прекрасной России будущего» смена руководства страны повлечет за собой смену приоритетов развития, российские бюрократы сами собой не превратятся из Савлов в Павлов и не станут проводить успешную индустриальную (да и любую иную) политику
Мобуту Сесе Секо. Фото: wikipedia.org
Экономисты, вероятно, никогда не придут к согласию по вопросу о роли государства в экономической политике в целом и промышленной политике в особенности. Сторонники дирижистского подхода утверждают, что без успешной государственной индустриальной политики большинство стран, включая Россию, обречены оставаться на обочине глобального экономического развития. Им возражают либералы, полагающие, что бюрократы – и в России, и в мире в целом – чаще всего коррумпированы и/или некомпетентны, и их вмешательство в экономику приносит развитию больше вреда, чем пользы. И те, и другие ссылаются на опыт самых разных стран и эпох, дающий свидетельства в пользу как одной, так и другой точки зрения. Однако специалисты по сравнительной политологии, глядя на эту бесконечную дискуссию, склонны ставить вопрос иначе: почему одни государства оказываются способны проводить успешную политику, направленную на экономическое развитие, а другие нет?
Классический ответ на этот вопрос ровно четверть века назад предложил профессор Калифорнийского университета в Беркли Питер Эванс, чья книга «Встроенная автономия: государства и индустриальная трансформация» стала своего рода must read для всех интересующихся близкими темами. Эванс сравнил траектории индустриальной политики в трех странах, в начале 1960-х годов находившихся на сопоставимом уровне развития – Южной Корее, Бразилии и Конго (Заире). Спустя три десятилетия результаты этой политики оказались кардинально различны: Южная Корея, наряду с другими «азиатскими тиграми», совершила мощный рывок, войдя в число мировых лидеров. Бразилия добилась частичных успехов на отдельных направлениях, но ее прогресс был не столь впечатляющим. Ну а Заир [название Конго с 1971 по 1997 год], превратившийся в «хищническое» государство, стал печальным символом упадка и деградации экономики, каковая деградация приняла безнадежный и, похоже, необратимый характер. При этом все три страны изначально декларировали стремление к созданию эффективно работающей индустрии, и все они на протяжении долгого времени управлялись авторитарными лидерами (Южная Корея и Бразилия перешли к демократии лишь в 1980-е годы). Что же повлияло на такой разброс траекторий экономического развития?
Подпишитесь, чтобы прочитать целиком
Оформите подписку Redefine.Media, чтобы читать Republic
Подписаться [Можно оплатить российской или иностранной картой. Подписка продлевается автоматически. Вы сможете отписаться в любой момент.]