Мало детей, много женщин: социологи о составе участников акции протеста 23 января

И власти, и оппозиция всю неделю перед субботней протестной акцией готовились к массовой явке «детей». Очевидцы и эксперты констатируют, что этого не случилось. Но единственный проведенный на акции опрос показал, что 42% участников вышли на протестную акцию впервые. Мы спросили у социологов, можно ли верить этой цифре и что они сами думают о социальном и возрастном составе протеста-2021.

Опрос на Пушкинской площади провела группа исследователей при участии волонтеров «Белого счетчика», результаты анализировали социальный антрополог из РАНХиГС Александра Архипова и экономист и политолог из ВШЭ Алексей Захаров. Опрошено было 360 человек.

Как объяснил The Bell Захаров, методология была следующей — в разных точках акции в Москве находились пять волонтеров, у которых были инструкция опрашивать митингующих со строго определенной периодичностью. В анкете сразу обозначался пол респондента, а он сам должен был назвать свой возраст, а также назвать год, в котором впервые принял участие в протестной акции. Возраст назвали 365 человек, а до последнего вопроса дошли 359 человек, сказал Захаров. Результаты оказались следующими:

Медианный возраст протестующего составил 31 год (половина опрошенных оказались старше, другая половина — младше). Несовершеннолетних было немного — количество тех, кому было 18 лет и меньше, составило немногим меньше 10%. Захаров отмечает, что мало оказалось и пожилых людей (людей старше 51 года — 15%); в целом возраст участников был ниже, чем на других протестных акциях, где проводились аналогичные опросы.
42% ответивших на вопрос о «стаже в протесте» сказали, что пришли на протестную акцию впервые. 7,5% опрошенных в первый раз вышли на улицы в 2019 году, тех, кто застал митинги 2011–2012 на Болотной площади и проспекте Сахарова, было 24%.
Соотношение мужчин и женщин оказалось на уровне 55% против 45%. «Почти поровну мужчин и женщин (на несогласованных акциях обычно мужчин существенно больше)», — отметил Захаров в Facebook.

Можно ли верить исследованию

По мнению опрошенных The Bell социологов, несмотря на небольшую выборку (для сравнения, стандартный опрос «Левада-центра» имеет выборку в 1600 человек), методологии социологов можно доверять, если учитывать погрешность. По оценке старшего научного сотрудника Лаборатории экономико-социологических исследований ВШЭ Григория Юдина, погрешность при такой методике составляет около 5%, по оценке замдиректора «Левада-центра» Дениса Волкова — около 10%.

Денис Волков

Замдиректора «Левада-центра»

С небольшой выборкой я бы просто говорил не о 42% пришедших на митинг впервые, а более расплывчато — о трети, например. Но нужно понимать, что социологических данных очень мало и лучше хоть какие-то цифры, чем никаких.

Социолог Элла Панеях предполагает, что в небольших российских городах процент впервые пришедших на митинги еще выше — учитывая, что митинги массово прошли в тех городах, где они не случались со времени перестройки.

Эксперты соглашаются и с другими социально-демографическими показателями, описывающими состав протестующих. То, что основная группа протестующих — люди 30–35 лет, «видно по картинкам», говорит Денис Волков. И в Москве, и в регионах дети и «тиктокеры» составили удивительно малую часть, что подтверждает опрос, сказала Элла Панеях.

Элла Панеях

Социолог

На глаз было видно, что студентов было много, но детей — школьников — почти не было. Что удивительно, учитывая такое движение в соцсетях накануне. Связываю это с тем, что у нынешних школьников отношения с родителями намного лучше, чем у людей советского периода, и те смогли уговорить детей не идти на улицу.

Что еще говорят социологи о протестующих

По словам Волкова, «несмотря на большое количество тех, кто вышел впервые, важно понимать, что это не был легкомысленный жест со стороны молодежи».

Денис Волков

Замдиректора «Левада-центра»

Люди выходили совершенно осмысленно на улицу, понимая связанные с этим риски для себя. В последние несколько лет в своих исследованиях мы видели, что молодежь внимательно следит за происходящим на митингах, интересуется мотивами протестующих и тем, как их разгоняют. То, что немногочисленные плакаты содержали лозунг «Я не боюсь» и «Страха нет», этот тезис подтверждается. Эта молодежь, которая не побоялась выйти на улицы, следила и за Хабаровском, и за Белоруссией.

Социологи также отмечают, что записных сторонников Алексея Навального на митинге было немного. В некоторых городах, где вышло рекордное для них количество протестующих (например, в Йошкар-Оле, где, по данным местных СМИ, на акцию пришли 500–1000 человек), даже не работает штаб Алексея Навального, отмечает Элла Панеях.

Элла Панеях

Социолог

На улицы вышла не только образованная молодежь или креативный класс — условные «либералы», как их называла власть, — но люди почти всех слоев и возрастов. В том числе люди, которые ранее были не политизированы, — менее образованные, с плохим высшим или хорошим средним образованием, менее «столичные».

В отличие от протестов 2011–2013 годов, нынешний митинг показал некую сплоченность общества — никакого разделения протестующих на отдельные политические группы не было ни в Москве, ни в регионах, говорит Панеях.

Элла Панеях

Социолог

С одной стороны, никаких знамен и лозунгов различных идеологий в этот раз не было вследствие запрета власти на какую-либо символику. С другой стороны, люди и в Москве, и, что самое важное, в регионах вышли с одной и той же федеральной повесткой. Такого раньше не было. Крупные протесты в регионах всегда имели локальную или корпоративную (например, протест дальнобойщиков против «Платона») повестку. В этот же раз лозунги были едины и в городах-миллионниках, и в совсем небольших населенных пунктах.