5 книг о том, чем и почему актуальны идеи междисциплинарного ученого-обществоведа Александра Чаянова — «Горький»

В этой работе Чаянов представлен как социальный мыслитель — активист — человек, который всю жизнь что-то организовывал. Автор, немецкий историк Катя Бруиш работала сотрудником немецкого исторического института в Москве, много времени проводила в архивах, собирала сведения о школе Чаянова. В результате получился глубокий и по-немецки фундаментальный труд. Название книги можно перевести так: «Когда у деревни еще было будущее. Аграризм и экспертиза в Российской империи и Советском Союзе». Это исследование, конечно, не только о Чаянове, но он один из главных героев книги, блестящий лидер профессоров-аграрников, земских агрономов, статистиков, чья фигура отражала глубину и мощь этого интеллектуального движения.

Все мы знаем, что на рубеже XIX-XX веков в Европе происходила ускоренная индустриализация и урбанизация. Менее известно, что интеллектуальные элиты центрально-европейских стран и России плодотворно искали альтернативные пути развития. Бруиш рисует масштабный портрет этих социальных исканий, которые в Германии получили название «аграризм». У нас этот термин не прижился, хотя по факту Чаянов и его коллеги были типичными аграристами.

С точки зрения традиционных теорий прогресса крестьянство представлялось гигантским социальным материком отсталости и консерватизма, который следовало растворить в потоке технического прогресса справа или слева. Представители аграризма, напротив, доказывали, что в условиях развития науки, прогресса и техники у крестьянства возникает второе дыхание, оно может стать основой для иной, более гуманной и менее болезненной трансформации человечества в новые гуманные формы жизни. Аграристы предлагали двигаться прочь от страшных дымных фабрик, кварталов рабочей нищеты и пьянства, городов-гигантов в сторону малых городов-садов и по-городски обустроенных деревень, где ресурсы человечества распределялись бы децентрализованным кооперативным социально справедливым образом. Первая и самая знаменитая утопия Чаянова «Путешествие моего брата Алексея в страну крестьянской утопии» в художественной форме — в виде фантастической волшебной сказки — показывает основные идеи аграризма.

Книга состоит из четырех частей. Первая — это социально-философское введение, где обосновываются основные постулаты европейского и русского аграризма. Остальные три части носят исторический характер. Вторая рассказывает о представителях русского аграризма в период Первой мировой войны. По мере того как страна была вынуждена мобилизовать свои ресурсы, царское правительство с неохотой, но все же привлекало интеллигенцию (мы бы сейчас сказали, «силы гражданского общества») к реорганизации общественной жизни, чтобы устоять в войне. В результате этого вовлечения в создание новых общественно-политических институтов времен великой войны (кооперативных и земских организаций) к моменту революции многие профессора, журналисты, публицисты вдруг оказались в кругу политических элит.

Чаянов и его коллеги стали ключевыми экспертами, которые разрабатывали рациональные аграрные реформы в условиях революции. Но они оказались слишком учеными, а не практиками, слишком увлеклись поиском оптимальных безболезненных решений. Время ждать не позволяло: миллионы крестьян вернулись из армии и требовали землю. В результате ленинский декрет по мотивам чаяний левых эсеров поделил землю через «черный передел» и произошла новая пугачевщина. Чаянов и его коллеги делали ставку на «культурного», «кооперированного» крестьянина — подобные слои существовали в некоторых уездах. Но под воздействием Гражданской войны, экономической разрухи все это потонуло в разгуле крестьянской самодеятельности, направленной на восстановление патриархально-общинных ценностей.

Третья глава рассказывает о том, как российские аграристы во главе с Чаяновым пытались найти общий язык с советской властью. Казалось, что им это удается, особенно в годы НЭПа, когда делалась ставка на «культурного крестьянина», на культурничество. Показаны кооперативные планы, т. е. наработки русской земской интеллигенции, которые предлагались в 1920-е годы для кооперативного развития. Очевидно, что у Советской России, которая оставалась гигантской крестьянской страной, был вполне реальный шанс пойти по пути чаяновско-бухаринского аграризма. Но в результате форсированной коллективизации и индустриализации первой пятилетки страна свернула в сторону зияющих высот суперидустриализма и суперурбанизма кровавого сталинского образца.

Четвертая глава книги посвящена выжившим аграристам. Многие коллеги Чаянова, как и он сам, были расстреляны в годы Большого террора. Но кто-то пережил репрессии, оставил дневники, мемуары, публикации. Катя Бруиш с большой любовью и тактом представляет эти тексты, показывает, что искры аграризма еще тлели в 1950–1960-е, когда последние из аграристов-могикан пытались представить свое интеллектуальное наследие в условиях хрущевской оттепели.