Дата
03.04.2022
Автор
Валерия Позычанюк
Источник
The Bell
Сохранённая копия
Internet Archive
Original Material

Что ждет российские маркетплейсы, почему интернет будет работать хуже и как отслеживать самолеты

Тема выпуска — что будет с российским e-commerce

Самый конкурентный сегмент в российской IT-отрасли за месяц с начала «спецоперации» превратился в чемодан без ручки. Если раньше плановая убыточность российских маркетплейсов могла компенсироваться ростом капитализации, то теперь «эта игра закончилась». В этом выпуске технорассылки расскажем, какое будущее ждет рынок, за который еще недавно боролись все IT-гиганты.

Игры кончились

«Раньше мы всем рынком играли в игру “построй капитализацию”. Теперь эта игра закончилась», — признается менеджер одного из крупнейших российских маркетплейсов. Участникам рынка остается одно — строить как можно более дешевый бизнес, который способен приносить кэш. «А капитализация? Ее теперь уже ни у кого нет. И большой вопрос, будет ли», — заключает собеседник The Bell.

Бизнес, который еще недавно был готов годами жечь деньги, чтобы строить инфраструктуру и обгонять конкурентов, за месяц обеднел, а деньги стали для него значительно дороже.

У маркетплейсов, как и у e-grocery сервисов, есть большая проблема, объясняет партнер аналитической компании Data Insight Борис Овчинников: «Раньше эти рынки развивались по правилу: инвестируй больше, неси убытки, окупайся капитализацией. Теперь, когда от фондового рынка осталась лишь некоторая условность, а международные инвесторы пропали как класс, осмысленность такой модели вызывает большие вопросы». Все, кто играл в максимизацию доли, в лучшем случае резко сократят маркетинговые затраты, в худшем — уйдут с рынка, заключает эксперт.

Главный ресурс на рынке прямо сейчас — это деньги, неважно, собственные или доступные под небольшой процент, говорит Овчинников. Но у кого из игроков деньги гарантированно есть, сказать очень сложно: «Возникает много вопросов. Например, сможет ли большой “Яндекс” как прежде инвестировать в e-commerce из рекламных денег, после того как этот рынок просядет? Или будет ли у “Сбера” возможность продолжать строить этот бизнес, и позволит ли ему государство в кризис развивать непрофильные проекты? Ответов нет».

Новые проблемы

«Отдельная проблема — искать товары и строить новые цепочки поставок», — говорит сотрудник еще одного крупного маркетплейса. Глобальные бренды уходят: некоторые совсем прекращают работу в России, другие — передают контакты своих азиатских офисов, с которыми можно пытаться договориться о продолжении поставок, объясняет собеседник The Bell: «Российский рынок полностью никто терять не хочет. Кроме того, постоянно приходят какие-то компании, которые предлагают ввозить товары через Казахстан и другие страны. Рынок просто ждет установки новых процессов, но на это уйдут месяцы».

Российские аналоги товаров есть практически для всех категорий, отмечает сотрудник маркетплейса. Вопрос только в том, сколько импортных компонентов в их составе: практика показывает, что часто — половина или больше: «[Российским производителям] также придется строить поставки через Азию». Все это неизбежно приведет к тому, что возить и производить товары будут дольше, а стоить они будут дороже. «Из-за остановки контейнеров все стало хуже. Но привезти можно все что угодно. Просто все стало очень-очень дорого», — подтверждает другой участник рынка.

Еще одна проблема для маркетплейсов — собственная логистика и инфраструктура. В период бурного роста все они строили склады и закупали автопарки впрок, но запаса может хватить ненадолго. «Например, ”Яндекс.Маркету” инфраструктуры при старых амбициях роста хватит на год. Но так как теперь амбиции, скорее всего, будут скромнее — на дольше», — говорит один из участников рынка. Ozon за ближайший год планирует на 30% прирасти в площадях и открыть несколько новых центров в регионах. Сокращать эти расходы компания не планирует, уверяет другой собеседник The Bell на рынке.

Строить новые склады сейчас практически невозможно, говорит сотрудник одного из крупнейших маркетплейсов. «Для них нужна автоматизация, которую в России не делают. Главная проблема в софте, который управляет сортировочными лентами. Его продают три компании в США и ЕС, ни одна из них работать с российскими маркетплейсами сейчас не будет. Написать собственный софт — это долго, плюс придется все переделывать, а это большие деньги, которых просто нет. Так что мы сможем работать только с тем, что есть, новые склады открыть уже не сможем», — объясняет другой участник рынка.

Чтобы поспевать за ростом рынка, маркетплейсам придется продолжать вкладываться в логистику, говорит Овчинников. В 2021 году, по подсчетам Data Insight, на рынке было сделано 1,7 млрд заказов. Если их станет 3 млрд, существующие мощности покрыть их уже не смогут, предупреждает эксперт.

Сильно растет и цена логистики. Главная причина — кризис на автомобильном рынке. «LADA Largus нам на днях предлагали за 4 млн рублей, Ford Transit — по 8 млн, — говорит участник рынка маркетплейсов. — В итоге последнюю партию машин мы собирали по дилерам: здесь две штуки, там три». В итоге маркетплейсам приходится пересматривать комиссии за логистику: на этой неделе об изменениях в расчете комиссий объявил Ozon. Новая методология должна помочь компании не менять ставки из-за колебания курсов и дополнительных вводных каждые два месяца, объясняет собеседник, знакомый с деталями «апдейта».

В том, что рынок маркетплейсов ждет рост заказов, Овчинников не сомневается: «Ожидаю, что рост числа заказов год к году в 2022 году сохранится на уровне многих десятков процентов». Причин несколько, перечисляет эксперт: во-первых, офлайн-ритейл пострадает сильнее, чем онлайн, из-за проблем с ассортиментом и падением трафика в торговых центрах; во-вторых, возрастет ценность преимущества онлайн-ритейла в ассортименте и возможности сравнивать цены; в-третьих, из-за ухода западных брендов на рынке появится большое число новых продавцов, которым гораздо легче выйти на покупателя через маркетплейсы.

Новые продавцы — единственное, в чем дефицита не видят и сами маркетплейсы. «С нами работают десятки тысяч предпринимателей, которые хотят выжить и найдут, что продавать», — говорит участник рынка. С этим согласен и его конкурент: «У нас сейчас большое количество новых продавцов, которые ищут, что востребовано и что стоит продавать. Последний раз такие цифры были в пандемию».

Кто останется

Сейчас все игроки рынка пытаются подсчитать, во сколько обойдется работа в новой реальности, и урезают все возможные траты. Первое, что пошло под нож, — маркетинг. «Когда на рынке дефицит товаров, нет смысла поливать его рекламными деньгами», — объясняет один из собеседников. Инвестиции в маркетинг остановили все опрошенные The Bell участники рынка. Но этого может оказаться недостаточно.

Например, «трудная» ситуация сегодня у «Яндекс.Маркета», говорит собеседник The Bell на рынке: строить этот бизнес «Яндекс» не перестанет, но результат его будет гораздо ниже, чем компания рассчитывала. «”Маркет” срезал все, что смог срезать, закрыл несколько городов и больше не будет там работать», — рассказал собеседник The Bell, близкий к маркетплейсу. — Пока что прогноз такой: если падение в ближайшем будущем прекратится и ситуация стабилизируется — мы вырулим. Если все станет сильно хуже — непонятно».

У Ozon, который привлекал деньги на бирже, также могут быть проблемы. У компании большие убытки — пусть плановые, но они были просчитаны в другой реальности, говорит Овчинников: «У Ozon, безусловно, есть возможности для их резкого сокращения, и он вполне может выйти на операционную безубыточность. Но расплатой будет снижение темпов роста — мечта догнать Wildberries откладывается на неопределенный срок». В перспективе у Ozon могут возникнуть проблемы, потому что параллельных зарабатывающих бизнесов у компании нет, а привлекать деньги с рынка она больше не сможет, считает один из участников рынка.

В Ozon все это понимают: выходить на безубыточность маркетплейс планировал еще до кризиса — когда фондовый рынок обвалился, а международные e-commerce проекты сильно подешевели, говорит собеседник, знакомый с планами компании: «Сейчас никто не будет продолжать разбрасываться деньгами направо и налево, а юнит-экономику надо улучшать». Большую ставку в Ozon делают на логистику. Плюс у маркетплейса есть возможность привлекать льготные кредиты от Минцифры как IT-компании (в одном из юрлиц Ozon сосредоточена вся IT-разработка) и от Минпромторга как системообразующему предприятию.

У Wildberries пока относительно неплохая ситуация, отмечает Овчинников: судя по отчетности за 2020 год, у компании в основном краткосрочные кредиты, по которым за год она выплатила чуть больше 1 млрд рублей, и за весь 2020 год ее долговая нагрузка выросла всего на 15 млрд рублей. Кроме того, Wildberries использует гораздо меньше автоматизации на складах, что прямо сейчас ставит ее в более выгодное положение, чем зависимых от западного софта конкурентов, говорят двое собеседников The Bell на рынке.

Главный риск «Сбера» с его «СберМегаМаркетом» — приоритет в решении проблем банковского бизнеса, считает аналитик крупного брокера. Первая его проблема связана с высокой ключевой ставкой: чтобы платить проценты по депозитам, банк вынужден тратить много ликвидности. Кроме того, при высоких ставках выдавать кредиты гораздо сложнее. В итоге у банка снижаются чистые процентные доходы, которые составляют значительную часть выручки: банк много тратит, а зарабатывать ему становится сложнее. Вторая проблема связана с тем, что в кризис растет количество просрочек по ранее выданным кредитам. Все это сильно давит на прибыль.

Ждать, что «Сбер» сможет продолжать инвестировать в экосистему в этом году, не стоит: вся накопленная прибыль понадобится для поддержания банковского бизнеса, уверен аналитик. «Возможно, “Сбер” закроет часть бизнесов, которые приносили убытки и не сумели до кризиса занять заметное место на рынке, как это было с «Ситимобилом». Но другие компании скорее всего останутся, просто все инвестиции в них встанут на паузу», — заключает собеседник The Bell.

«СберМегаМаркет» по показателям пока сильно уступает даже «Яндекс.Маркету» и российской части «АлиЭкспресса», говорит Овчинников. Уступает, несмотря на колоссальные вложения в развитие: например, раздача всем сотрудникам «Сбера» бонусов «Спасибо», которыми можно было оплатить 99% стоимости покупок в «СберМегаМаркете», по некоторым оценкам, могла обойтись банку в 9 млрд рублей, отмечает эксперт. Так что будущее проекта, по его мнению, целиком зависит от позиции руководства «Сбера» и государства как главного собственника.

Большая конкуренция в сегменте маркетплейсов в период до «спецоперации» определялась не самим рынком, а числом желающих на него попасть амбициозных игроков, напоминает Овчинников. «Если раньше была гонка, кто потратит больше денег, то теперь — кто кого пересидит, кто дождется ухода конкурента. Уход любого игрока из пятерки сразу увеличивает перспективы для всех оставшихся. Именно поэтому можно полагать, что добровольно уходить с рынка никто не будет», — заключает эксперт.

СЕТИ

Качество связи и интернета в России под угрозой

На этой неделе Минцифры посоветовало мобильным операторам «исключить неограниченное потребление связи», отказаться от безлимитных тарифов и сократить включенный интернет-трафик в пакетных предложениях. Рекомендацию чиновники объяснили неопределенностью с поставками телекоммуникационного оборудования в условиях санкций. По задумке, мера должна обеспечить равномерную нагрузку на сеть и сохранить устойчивое функционирование российской инфраструктуры. Опрошенные The Bell эксперты отметили, что для большинства пользователей ничего не поменяется. Цены на тарифы вряд ли будут снижаться, а самим операторам безлимитный интернет невыгоден из-за растущей нагрузки на сеть. Главная проблема в том, что решить проблему с дефицитом оборудования сейчас нельзя, считают эксперты. Единственная потенциально действенная мера — создание собственного оборудования, что с нынешним уровнем развития технологий практически невозможно, говорит Денис Кусков из TelecomDaily. «Через 6-8 месяцев операторы не смогут поддерживать на том же уровне качества свои сети», — предупреждает он.

АНТИФЕЙК

Как отслеживать самолеты и корабли. Часть II

Цена достоверной информации сейчас сильно возросла, а отличить ее от фейка становится все сложнее. Часто, чтобы разобраться в ситуации, требуются специальные навыки. Именно поэтому мы запустили в рассылке специальную рубрику, цель которой — помочь сориентироваться в большом потоке часто противоречивой информации. В этом выпуске продолжим рассказывать о том, как отслеживать самолеты.

Чтобы отследить локацию интересующего вас самолета, для начала нужно его найти. У каждого самолета в мире есть уникальная маркировка из букв и цифр, ее обязательно наносят рядом с хвостом знаками размером не менее 30 см:

  • первые буквы обозначают страну регистрации (список идентификаторов стран тут);
  • следующие несколько цифр и/или букв обозначают самолет;
  • также у всех самолетом есть «hex код» — 6 букв и цифр, присвоенных Международной организацией гражданской авиации (International Civil Aviation Organization – ICAO).

Маркировку самолета придется поискать. Она может содержаться в национальных реестрах владельцев воздушных судов или, например, в материалах судебных дел. Борт может попасть и на фото в Instagram или других соцсетях. Также он может упоминаться в заметках журналистов или обнаружиться на форумах любителей авиации. Но начать поиск можно с портала AeroTransport. Для некоторых видов поиска нужна подписка стоимостью около €120, но есть и бесплатные фильтры, например, по названию компании или аэропорту. Затем зарегистрируйтесь на Airframes — там есть бесплатный поиск по собственнику.

В каких-то странах, например, в Канаде, Франции, Великобритании, США или Австралии, эти данные частично открыты, но во многих других, допустим, в Сирии, Иране или Афганистане — закрыты.

Далее можно поискать на сайте RZJets по моделям самолетов. Кликните, к примеру, на модель Boeing MAX, — и увидите всех владельцев самолетов этой модели.

Часто владелец самолета номинален или скрыт за офшором или трастом. Самые популярные юрисдикции для офшорного оформления — остров Мэн, Аруба, Бермудские и Каймановы острова (по данным исследования Международного консорциума журналистов-расследователей). Учитывая, что самолеты зачастую еще и сдаются в лизинг, узнать, кто владеет или пользуется конкретным бортом, в этих случаях практически невозможно.

Но это все же не тупик. Поиск можно продолжать с применением инструментов фактчекинга, о которых мы рассказывали в прошлых рассылках и продолжим рассказывать в будущем.

А вот ссылки на национальные реестры стран с полностью или частично открытыми базами данных о владельцах самолетов:

Попробуйте разобраться с реестрами и найти в них номера одного-двух интересных вам самолетов. В следующей рассылке разберем, как отслеживать их перемещение.