Женам мобилизованных и их близким угрожают силовики

Имя изменено

«Бумаге» не удалось связаться с этой женщиной, чтобы подтвердить информацию.

Собеседница «Бумаги» насчитала 17 случаев

ЦИПсО (Центр информационно-психологических операций Украины) — подразделение сил специального назначения ВСУ.

В декабре 2022-го министр обороны Шойгу заявил, что планируется набрать более 500 тысяч контрактников, чтобы заменить часть войск мобилизованных.

Имя изменено по просьбе героини

Через год после объявления мобилизации родственницы отправленных на войну мужчин начали требовать их вернуть. В Петербурге с января 2024 года они каждую субботу собирались на Марсовом поле и выходили с пикетами.

Но уже с середины февраля петербурженки перестали организовано появляться на Марсовом поле и удалили свои чаты. Как выяснила «Бумага», это произошло после того, как минимум к десяти женщинам пришли из прокуратуры, а к их мужьям на передовой — из ФСБ.

«Бумага» полгода регулярно общалась с движением родственниц мобилизованных в Петербурге. Вот подробная история одной из них. Читайте, как она пыталась уберечь мужа от мобилизации, зачем регулярно ездит к нему в Донецк и как ее и соратниц запугивают силовики.

Как появилось петербургское движение жен мобилизованных, которое не относит себя к каналу «Путь домой»

С осени 2023 года в России громко заявило о себе движение жен мобилизованных «Путь домой». Спустя год после объявленной Владимиром Путиным «частичной мобилизации» его участницы требовали вернуть их мужей с фронта.

В Петербурге объединившиеся в отдельный чат жены мобилизованных безуспешно пытались организовать митинг на Дворцовой площади, писали заявления в Администрацию Президента и в Минобороны, отправляли вопросы про мобилизованных на декабрьскую «прямую линию» с Путиным, а также обсуждали возможность демобилизации с парламентариями и чиновниками: от вице-губернатора Бориса Пиотровского до депутата Госдумы Виталия Милонова. С начала 2024-го родственницы мобилизованных начали выходить на еженедельные субботние акции — возложение цветов к Вечному огню на Марсовом поле.

Одной из активных участниц движения жен мобилизованных в Петербурге была Марина. Она же была одной из тех, кто администрировал публичный городской чат жен на несколько тысяч человек, — благодаря анонсам в нем к акциям могли присоединиться не только родственники мобилизованных, но и сочувствующие им.

— Вся активность началась, когда [президент Владимир] Путин и [министр обороны Сергей] Шойгу пообещали, что замена мобилизованных будет, — рассказывает Марина. — С [другими] петербургскими женами мобилизованных мы общаемся давно, с некоторыми мы познакомились в [воинской части в Ленобласти]. Сперва были просто чаты жен, а потом из них вырос «Путь домой». Это получилось само собой, до этого мы делились проблемами, обсуждали новости и комментарии.

Петербургское движение жен мобилизованных с самого начала существовало обособленно от федерального движения «Путь домой», заявили «Бумаге» несколько участниц. В это время московский «Путь» в 2024 году регулярно анонсировал акции с возложениями цветов у стен Кремля в Москве, а в его постах со временем начали появляться лозунги не только против мобилизации, но и против войны в Украине в целом.

— Мы к «Путь домой» не присоединились, хотя этот вопрос стоял и долго обсуждался. Мы следили и следим за их акциями и каналом, но сами решаем, в чем мы будем участвовать и в чем нет, — объясняет Марина.

По словам собеседницы «Бумаги», среди петербургских жен есть и те, кто против президента Владимира Путина, и те, кто его поддерживает, но не согласны с некоторыми аспектами его политики. Глобальной целью российских «жен» было добиться ротации или демобилизации мужей: например, замены мобилизованных на контрактников на фронте. Но для движения жен в Петербурге было также важно привлечь внимание к несоблюдению заявленных властями прав и льгот для мобилизованных и их семей, поясняют участницы.

Как запугивали родственниц мобилизованных из Петербурга

В середине февраля 2024 года петербургский чат жен мобилизованных внезапно удалили. С этого момента на субботние акции на Марсовом поле стало приходить меньше людей. Этому предшествовало, по словам Марины, систематическое давление на жен мобилизованных. О том, с чего оно начиналось, «Бумага» рассказывала в ноябре 2023-го.

Сперва, как объясняет Марина, чиновники им «угрожали за общение с журналистами», а в эфирах пропагандистов и в телеграм-каналах «военкоров» их называли «ципсошницами» и «врагами народа». Затем за ними, по ее словам, начали наблюдать сотрудники Центра «Э» — главного управления по противодействию экстремизму при МВД РФ.

— В январе нас «эшники» [сотрудники Центра «Э»] и встречали, и провожали от Марсова поля. Сначала они в масках были, потом мы уже многих по глазам запомнили, здоровались с ними. Они записали данные наших паспортов, когда мы делали одиночные пикеты на набережной, — вспоминает Марина.

В пятницу 9 февраля, накануне акции на Марсовом поле, домой ко многим родственницам мобилизованных из Петербурга постучали представители прокуратуры и выдали предостережения. В них указывалось, что акции с возложением цветов к Вечному огню могут быть расценены как несанкционированные собрания и экстремистский акт. Ранее с похожими предупреждениями приходили к родственницам мобилизованных и в других городах России, в том числе в Москве и Ульяновске.

— Мы все в шоке были. Ко мне пришли не по месту прописки два опера и один помощник прокурора. Под запись камеры они пытались мне вручить предостережение о нарушение закона, но я не согласилась. Это просто «филькина грамота» без штампов, пугательное письмо, — рассказывает Марина. — После этого я сходила к прокурору своего района. Он долго не хотел меня принимать. Я ему высказала всё, что думаю: «Вы понимаете, что не с тем боретесь? По телевизору говорят, что жены мобилизованных ходят по красной ковровой дорожке, что на нас манна небесная сыплется, скажите, пожалуйста, может, я не там хожу?»

На следующий день, в субботу 10 февраля, акция жен мобилизованных всё же состоялась. Однако вскоре выяснилось, что силовые структуры наведывались не только в квартиры родственниц, но и к самим мобилизованным.

— К каждому из наших мужей пришли из ФСБ с настоятельными просьбами, чтобы мужья утихомирили жен, — объясняет Марина. — Мне звонило начальство моего мужа и спрашивал, что мы такое делаем. Моему мужу ничего не было, он на хорошем счету, но у одной из девочек муж три дня в «яме» просидел. Некоторых вывозили в Донецк на более «тесное общение» под запись.

Про визиты ФСБ к мужьям участницы акций жен мобилизованных из «Пути домой» заявляли в декабре прошлого года. Авторы канала пообещали «международную огласку», если с их мужьями что-то произойдет — на них «случайно упадет снаряд» или «они окажутся в штурме».

Как мобилизовали мужа Марины, несмотря на многодетность и бронь от завода

Мужа Марины — Алексея — мобилизовали в середине октября 2022 года. До этого он проходил срочную службу писарем почти 20 лет назад. Во время мобилизации у Алексея была бронь на заводе, которая, по словам Марины, была выписана с ошибкой. Ее исправили через два дня после вручения повестки, однако под бронь в итоге мужчина не попал.

У Алексея — трое детей от двух прошлых браков. Это тоже основание для брони: многодетных отцов по усмотрению военкоматов могли не мобилизовать.

— Нам пришла отписка от военной прокуратуры. Там было указано: у него не трое детей, а «один плюс два ребенка». И по мнению военной прокуратуры, это не означает многодетность, — говорит Марина.

К линии боевых действий полк Алексея отправили в начале декабря 2022 года. В первую же неделю, по словам Марины, в нем были погибшие.

— Замены мобилизованных до сих пор нет, хотя их осталось мало. Многие либо 200-е [погибшие], либо 300-е [раненые], — сетует женщина. — В январе, после Авдеевки, очень много похорон было именно с его роты, его полка.

Ситуация усугубляется из-за того, что государство почти не заботится о сохранности людей, считает Марина. Многие мобилизованные, по ее словам, за полтора года в окопах серьезно подорвали здоровье, а все их выплаты уходят на лечение и покупку снаряжения и еды.

— С экрана телевизора говорят, что мы со всеми благами и миллионами в карманах, а по факту от этих выплат ничего не остается. На газ для обогрева и готовки, даже на УАЗы они скидываются, еда за свой счет, постоянно что-то приходится докупать им на фронт, — утверждает Марина.

С лета 2023 года после регулярных отписок от Минобороны и военной прокуратуры о том, что «мобилизованным всего хватает», она начала самостоятельно собирать всё необходимое мужу на фронт.

— Я отправляю им машину с «гуманитаркой». Там же и рисунки от детей, открытки и письма. Мы отправляем адресно [конкретному полку], потому что уже были инциденты, когда много чего не доходило, — говорит она.

Как Марина регулярно ездит в Донецк и зачем она заключила там брак с Алексеем

Марина не просто отправляет машину — она ездит с грузом в «ДНР» сама. Говорит, ей было не очень страшно благодаря прошлому опыту: в 1990-х она училась на медсестру и проходила практику в Чечне, забирала с поля раненых.

— Помню, как в Чечне на меня матом кричал один из военных, который вытаскивал раненых, из-за того, что я не надела каску. А я тогда не осознавала, нахрена таскать бронежилет и каску в 40 градусов жары. Осознание, что такое шальная пуля и как это страшно, пришло только сейчас, — вспоминает Марина.

В 2022 году Марине как человеку с опытом тоже приходила повестка, ее не мобилизовали только из-за детей.

— В сентябре 2023 года мой автобус вместо пяти часов утра приехал в Донецк в три часа ночи, а автовокзал открывался только утром. Несколько часов я просто сидела возле него. И в этот момент ты смотришь вокруг и понимаешь, что зарево вдали — это не зарево, а бомбежки. Вокруг ночь, темно, нет ни пения птиц, ни жужжания насекомых — и это действительно, как говорят, военная тишина. Разве что иногда слышно звук, как будто раскатывающийся гром, но ты понимаешь, что это не он. В любой момент всё что угодно может произойти. К утру начинают ходить военные и спрашивают закурить. Тогда ты думаешь: лучше уж сидеть в тишине. Ведь вместе с покурить у них и другие предложения.

В военную часть под Донецком женщину не пускают, поэтому в городе она ищет жилье поближе к расположению роты Алексея.

— Конечно, дети всегда за меня переживают. Я никому не говорю, когда именно я еду в Донецк. Все узнают об этом, когда я выезжаю из него. Тогда я просто всем пишу, что со мной всё в порядке, — говорит Марина.

Детей у Марины, как и у Алексея, трое: два несовершеннолетних сына и взрослая дочь. Их отец умер из-за коронавируса во время пандемии. По словам матери, для младшего сына это был особенно тяжелый удар — его даже пришлось перевести на домашнее обучение.

— Когда призвали Алексея, у детей был очередной шок. Мы сходили в кафе, объяснили им всё это. Старший сын сам собирается в военное училище поступать, так что он воспринял это более спокойно. А младший снова на три дня замкнулся, он очень переживает, — вспоминает Марина.

Детей Марины Алексею «не засчитывают», потому что пара официально не была расписана. Суд по разводу Алексея с предыдущей женой закончился только осенью 2023 года, когда мужчина уже почти год был на фронте. После этого они могли пожениться с Мариной. Но отпуск Алексею в тот момент не давали. И невеста приехала заключать официальный брак в Донецк. Там к такой практике оказались не готовы.

— Я приехала в обычном белом платье и с кругами под глазами. Нас сперва в одном ЗАГСе послали, затем во втором, только в третьем, с видом на автозаправку, нас согласились расписать — и то потому, что с сотрудниками договорились вышестоящие люди, а мы дали «красненькую бумажечку» [купюру номиналом пять тысяч рублей], — рассказывает о своей свадьбе Марина.

Свидетельство о браке, выданное в Донецке, в России у Марины не принимают — она до сих пор разбирается с документами. Цель — доказать, что на иждивении Алексея официально находится четверо детей до 16 лет. По закону, таких мужчин нельзя мобилизовать.

Алексея тем временем перебрасывают всё дальше вглубь фронта. Когда Марина увидит его в следующий раз, она не представляет: «Теперь на пути к нему будет много КПП. Как я буду туда ездить и будут ли его отпускать, пока не знаю».

Чем занимается движение жен мобилизованных в Петербурге после угроз силовиков

Силовики в Петербурге не ограничились вручением предупреждений женам мобилизованных 9 февраля. К некоторым приходили из прокуратуры в начале марта и накануне выборов. По мнению Марины, силовики отслеживают группы жен и читают телеграм-канал «Путь домой», поэтому после анонса акций они навещают и запугивают женщин, которые ранее выходили на Марсово поле.

Некоторые участницы, по словам Марины, отнеслись к предупреждениям с возмущением. «Я так понимаю, правительству выгодно, чтобы мы нигде не светились. Но это [давление] только больше недовольства [у мобилизованных и их близких] вызовет», — отмечает собеседница «Бумаги». Другие, по ее словам, восприняли ситуацию болезненно — вплоть до нервных срывов: «У жен и так нервы уже ни к черту, они просыпаются каждые полчаса по ночам». Теперь, кроме беспокойства за мужей на войне, им приходится думать о безопасности своих семей.

Многие женщины решили больше не участвовать в акциях, вышли из чатов с соратницами и перестали с ними общаться, анонимно заявила одна из участниц движения «Бумаге». По оценкам Марины, если в январе на возложение цветов в Петербурге готовы были выходить более 30 родственников мобилизованных, то сейчас могут прийти в лучшем случае несколько человек.

На акции на Марсовом поле 6 апреля в Петербурге задержали активистку движения «Путь домой» Юлию Дементиенко. На ее букете были надписи «нет войне» и «демобилизация». Однако жены мобилизованных, которые ранее участвовали в петербургских акциях и ходили на приемы к чиновникам и депутатам, ее не знают и считают ее поступок провокацией, сказали две из них «Бумаге». В тот же день, по словам Марины, на Марсовом поле были постоянные участницы акций по возложению цветов — к ним претензий у силовиков не возникло.

— На мой взгляд, возложение цветов было хорошей акцией, которая никому не вредит, — добавляет Марина. — Например, анонсированная каналом «Путь домой» акция со стучанием кастрюлями — это цирк. Ты в окошко с кастрюлей вылезешь, соседи точно решат, что кукушка полетела. Стучать кастрюлями — это протест. А протест как действие всегда встречает противодействие. Возложение цветов не было протестом, это был крик о помощи, чтобы на нас обратили внимание. Но его восприняли как протест.

Сейчас часть жен мобилизованных по-прежнему пишет заявления и обращения по поводу демобилизации и льгот в Минобороны и другим чиновниками, отправляет вопросы на «прямые линии» с губернаторами. Получают они, как и раньше, в основном отписки. Однако, по словам Марины, на их проблемы всё же постепенно начинают обращать внимание.

— Мы хотим, чтобы правительство и властьимущие видели, как действительно тяжело нам, нашим мужьям и нашим детям, и начали уже что-то делать. У нас год семьи, а дети не видят отцов даже раз в полгода. Честно говоря, это издевательство, — считает Марина.

Как пережить сложные времена? Вместе 💪

Поддержите нашу работу — а мы поможем искать решения там, где кажется, что их нет

Что еще почитать:

• Жены и матери мобилизованных на грани: они требуют вернуть мужчин домой — теперь через митинги и визиты к политикам. Репортаж «Бумаги»
• «Я хочу, чтобы мой ребенок перестал плакать по ночам». Рассказ участницы движения жен мобилизованных — о муже и борьбе за его возвращение