«Врачи смерти»: как наука превратилась в орудие геноцида

Дискурс

День освобождения Освенцима 27 января 1945 года, стал символом конца системы, где медики, вместо спасения жизней, встали на службу идеологии — и это привело к чудовищным последствиям. В книге британского историка Тима Хита «Врачи смерти. Нацистские и японские программы экспериментов над живыми и мёртвыми», выпущенной издательством Бомбора, показано, как наука, лишённая гуманизма, становится частью тоталитарной машины.

Хит подробно описывает, как нацистская евгеническая программа «улучшения расы» легализовала стерилизацию, мучительные опыты и убийства под видом исследований, а имена Менгеле, Клауберга и Виртса стали символами бездушного эксперимента над человеческой природой.

Отрывок содержит описания насилия, жестоких медицинских экспериментов, пыток и системного бесчеловечного обращения. Материал может вызвать эмоциональные и физиологические реакции, особенно у людей с опытом травмы, ПТСР или повышенной чувствительностью к теме насилия. Рекомендуется читать с осторожностью.

Подопытные люди

Многие могут подумать, что идея создания нацистских концентрационных лагерей возникла после начала Второй мировой войны в сентябре 1939 года, когда Германия вторглась в Польшу. Однако первые концлагеря были созданы еще в марте 1933 года, после того как Адольфа Гитлера назначили канцлером Германии. Штурмовые отряды (Sturmabteilung), или «коричневорубашечники» (Braunhemden), также известные как СА, были созданы как своего рода силы безопасности, которые хорошо служили молодой нацистской партии на протяжении ее бурных первых лет. Между тем уже в следующем году, между 30 июня и 2 июля 1934 года, СА была жестоким образом распущена в ходе событий, которые с тех пор стали известны как «Ночь длинных ножей». Многих из, казалось бы, лояльных режиму лидеров, в том числе Эрнста Рёма, арестовали и казнили. Эта чистка стала еще одним компонентом укрепления власти нацистов и была также расценена как превентивная мера против предполагаемого скорого переворота силами СА.

Впоследствии концентрационные лагеря управлялись исключительно СС‌ через Инспекцию концентрационных лагерей (созданную Теодором Айке) и позже — Главное экономическое и административное управление СС. Укомплектование лагерей осуществлялось подразделениями СС «Мертвая голова». В то время как символ «Мертвой головы» стал их универсальным знаком отличия, включая войсковые формирования оружейных СС, «Мертвые головы» носили этот знак справа на воротничках своих униформ, чтобы отличаться от других формирований СС в немецкой армии. «Мертвая голова» действовала как независимая организация, с собственной отдельной структурой командования. В начале Второй мировой войны из членов СС «Мертвая голова», обслуживавших концентрационные лагеря, сформировали дивизию SS Totenkopf. Эти люди были убежденными нацистами, известными своим насилием, жестокостью и убийствами. Неудивительно, что везде, где подразделение сражалось в Европе, оно совершало отвратительные военные преступления, как и многие другие боевые подразделения войсковых СС. Хотя целью данной работы не является изучение их деятельности, очевидно, что лица, принадлежавшие к этим подразделениям — как мужчины, так и женщины, — могли процветать в концентрационных лагерях и охотно содействовать ужасным злодеяниям, совершаемым в этих гнусных учреждениях. Женский персонал СС «Мертвая голова» в системе концентрационных лагерей был столь же жестоким и садистским, как и мужской, и все они являлись соучастниками убийств, пыток и членовредительств, совершаемых во имя нацистской медицинской науки.

К началу — середине 1940-х годов система концентрационных лагерей была хорошо налажена, другие лагеря находились в стадии планирования или строительства, а немецкие войска стремительно продвигались по Европе, в результате эти лагеря вскоре заполнились до предела несчастными заключенными, ожидающими своей судьбы. Основными целевыми группами населения для предлагаемых нацистских программ медицинских экспериментов были цыгане, синти, этнические поляки, евреи и пленные русские военнопленные. Этим группам приходилось участвовать во всех видах исследований, проводимых нацистскими врачами и их помощниками. Они определенно не были добровольцами, как пытались утверждать некоторые врачи в годы после Второй мировой войны. Масштаб экспериментов, проводимых над заключенными, был огромным, от на первый взгляд безобидных до абсолютно экстремальных.

Проводились эксперименты, которые были не чем иным, как актами сексуальных пыток, не имевшими никакой медицинской цели.

Многие процедуры проводились без анестезии и достаточного медицинского ухода после операции. Как результат, уровень смертности среди участников был высоким как из-за инфекций, так и, в некоторых случаях, из-за шока. Врачам было все равно, что они теряли много заключенных, поскольку тысячи новых человеческих подопытных с Востока постоянно прибывали в железнодорожных вагонах для скота. Те, кому удавалось выжить, страдали от физических травм, увечий и инвалидности. Они получили психологические травмы, некоторые испытали такие невыносимые душевные страдания, что, несмотря на то, что пережили все испытания, позже, после освобождения, покончили с собой. Точное их число до конца не ясно. Даже те, кто после войны прошел лечение в попытке восстановить физические повреждения, нанесенные телам, часто умирали задолго до старости из-за тяжести состояния и необратимых повреждений тканей, костей, нервов и органов. Это одна из самых мрачных страниц новейшей истории человечества.

Медицинские эксперименты нацистов

Нацистская программа медицинских экспериментов на людях была обширной, и в повседневной работе участвовало огромное количество людей. Невозможно рассмотреть все до единого методы, которые использовали врачи во время Второй мировой войны, и перечислить всех участников. Поэтому привожу здесь несколько примеров типов проводившихся экспериментов с кратким объяснением и данными о причастных лицах, если эти сведения известны.

С точки зрения руководства нацистской Германии, возможно, наиболее важным сектором была программа, разработанная для оказания помощи немецкой армии в боевых условиях, создания более эффективного оружия, а также лечения и восстановления раненых в бою.

Оберштурмбаннфюрер (подполковник) СС Эдуард Виртс, родившийся 4 сентября 1909 года в Герольдсхаузене, в Германской империи, был главным врачом СС в печально известном концентрационном лагере Освенцим в Польше с сентября 1942 года по январь 1945 года. Он официально ответственен за всю деятельность в области медицины и хирургии в Освенциме, которая включала в себя работу не только его, но и команды из 20 врачей СС, присутствовавших в лагере, в том числе Йозефа Менгеле, Хорста Шумана и Карла Клауберга. Виртс, убежденный нацист, был глубоко погружен в их идеологию в трех ключевых сферах: а) намерение возродить немецкую расу и ее народы; б) биомедицинский путь к возрождению через очищение генов и расовых линий; в) фокус на еврейской расе как угрозе этой системе обновления. По-видимому, он был несколько противоречивой личностью. В целом о нем хорошо отзывались как врачи СС, которыми он руководил, так и заключенные, которые с ним контактировали.

Между тем именно Виртс рекомендовал доктора Йозефа Менгеле к повышению в лагере в августе 1944 года и высоко отзывался о нем, заключив следующее: «Открытый, честный, твердый и абсолютно надежный человек, обладающий великолепными интеллектуальными и физическими талантами, с осмотрительностью, настойчивостью и энергией, с которыми он выполнял каждую задачу и показывал себя на высоте в любой ситуации, с его ценным вкладом в антропологическую науку, используя доступные научные материалы, с его абсолютной идеологической твердостью и безупречным поведением как офицера СС, а также личными качествами, такими как свободное, непринужденное, убедительное и живое общение, делавшие его особенно дорогим для товарищей».

Это весьма впечатляющий отзыв для такого монстра. Тем не менее в Рождество 1943 года Виртс получил рождественскую открытку от политического заключенного, в которой было написано следующее: «В прошлом году вы сохранили здесь 93 000 жизней. Мы не имеем права говорить вам о наших желаниях. Но желаем себе, чтобы вы остались здесь в наступающем году». Открытка была подписана «Лангбейн — от имени заключенных Освенцима».

Число 93000 обозначало снижение смертности от тифа за год с момента прибытия Виртса в лагерь. Предотвращение смертей от тифа ни в коем случае не оправдывает преступное насилие над невинными людьми, которое имело место под его руководством, и Виртса следует рассматривать как соучастника этих преступлений наравне с Менгеле и другими.

Эксперименты по стерилизации

Четырнадцатого июля 1933 года в нацистской Германии был введен закон о предотвращении рождения детей с генетическими дефектами. Это дало властям законные полномочия проводить принудительную массовую стерилизацию, в том числе лиц с болезнями, считавшимися наследственными: психические заболевания, шизофрения, алкоголизм, психоз, слепота, глухота, а также физические уродства или инвалидность. Закон разработали для защиты и поощрения развития так называемой немецкой арийской расы. В течение двух лет после его введения 1% населения в возрасте от 17 до 24 лет был стерилизован; через четыре года уже около 300 000 граждан были принудительно стерилизованы в рамках хорошо организованной клинической программы. С марта 1941 года по январь 1945 года эксперименты по стерилизации проводились в Освенциме, Равенсбрюке (женском лагере) и других учреждениях под руководством Карла Клауберга.

Карл Клауберг, родившийся 28 сентября 1898 года в Вупперхофе, Германская империя, служил пехотинцем в Первую мировую войну. По окончании войны в 1918 году он поступил на медицинский факультет и достиг звания главного врача гинекологической клиники Кильского университета. Вступил в нацистскую партию в 1933 году, а позже был назначен доцентом гинекологии в Кенигсбергском университете. Исследования Клауберга были сосредоточены на женских гормонах фертильности (особенно прогестероне) и их применении для лечения бесплодия. За эту работу он получил хабилитацию (высшую университетскую степень) в 1937 году. А также звание группенфюрера резерва СС.

Клауберг смог присоединиться к нацистской программе стерилизации благодаря рекомендации главы СС Генриха Гиммлера, который услышал о нем от коллеги, чью жену лечил Клауберг. Эта высокопоставленная поддержка позволила проводить всевозможные эксперименты по стерилизации, в основном на женщинах, начиная с 1942 года, когда он начал работу в концентрационном лагере Освенцим. Лаборатория находилась в блоке 10, расположенном в главном лагере.

Клауберг стремился найти самый простой и дешевый метод стерилизации женщин.

Его методы были грубыми и чрезвычайно болезненными, поскольку проводились без применения анестезии.

Один из таких заключался в инъекции формальдегида непосредственно в матку женщины. Большинство жертв были цыганками и еврейками. Многие получили серьезные и необратимые повреждения и инфекции. Сообщается, что Клауберг ответственен за проведение процедуры по крайней мере 700 женщинам, значительная часть которых в результате умерла. Гиммлер был заинтересован в том, чтобы узнать, сколько времени может потребоваться для стерилизации 1000 еврейских женщин с помощью метода инъекции формальдегида. Клауберг ответил, что один врач с десятью помощниками сможет провести стерилизацию нескольких сотен или даже тысяч еврейских женщин всего за день.

Клауберга особенно интересовали женщины в возрасте от 20 до 40 лет, которые уже рожали. Перед любой процедурой он делал рентген пациентке, чтобы убедиться в нормальной проходимости яичников. В течение трех-пяти сеансов вводил инъекции в шейку матки с целью перекрыть маточные трубы. Если какая-либо женщина задавала вопросы или пыталась отказаться от процедуры, ее классифицировали как непригодную для эксперимента и отправляли на смерть в газовые камеры. Клауберг использовал в инъекциях растворы йода и нитрата серебра, и было замечено, что они вызывали побочные эффекты, такие как вагинальное кровотечение, сильные боли в животе и рак шейки матки. Поэтому Клауберг предположил, что лучшим методом станет лучевая терапия. Она проводилась с помощью рентгеновского оборудования. Облучение в определенных дозах лишало человека способности вырабатывать яйцеклетки или сперматозоиды, и во многих ситуациях процедура проводилась обманным путем и без ведома пациента.

Женщинам облучали живот, а мужчинам — половые органы в течение аномально длительного времени, чтобы сделать их бесплодными.

После завершения экспериментов репродуктивные органы испытуемых удалялись хирургически без анестезии, а полученные образцы отправлялись на лабораторный анализ Клаубергу и его коллегам.

Клауберг был невысокого роста, с квадратным лицом и носил круглые очки — его сложно было называть прекрасным представителем истинной арийской расы, о которой говорил Гитлер. Было много других врачей, занимавшихся похожей деятельностью. Например, австрийский нацистский врач по имени Герман Штиве в своей работе сосредоточился на женской репродуктивной системе. Он утверждал, что может заранее предсказать женщинам дату их смерти, и оценивал, как их психологическое состояние влияет на менструальный цикл. Некоторым жертвам говорили дату их смерти, и после этого насиловали. Далее их убивали, чтобы Штиве мог вскрыть тела и исследовать репродуктивные органы, а также изучить путь спермы через репродуктивную систему. Трудно поверить, что подобное могло происходить, но доказательства говорят сами за себя.

Эксперименты с ипритом

В период с сентября 1939 года по апрель 1945 года в концентрационных лагерях Заксенхаузен и Нацвейлер проводились эксперименты по изучению наиболее эффективных методов лечения ран, вызванных ипритом. Ипритом или «горчичным газом» называют несколько химических соединений, в состав которых входит SCH2CH2C1. В более широком контексте соединения с заместителем SCH2CH2X и NCH2CH2X известны как серный горчичный газ и азотный горчичный газ (X = С1, Вг) соответственно. Эти соединения — мощные алкилирующие агенты, способные вмешиваться в многочисленные биологические процессы. Эта группа химических соединений, также часто называемая ипритными агентами, известна своим цитоксическим и кожнонарывным действием.

У людей, подвергшихся воздействию иприта, появляются большие болезненные волдыри, наполненные жидкостью.

Они обычно образуются на любых тканях, подвергшихся воздействию газа, и могут инфицировать легкие, приводя к дальнейшим медицинским осложнениям в дыхательной системе и организме в целом. Смертельный исход от воздействия иприта во многом зависит от количества газа, поступившего в организм человека, и смерть от него никогда не бывает быстрой и безболезненной.

Строго говоря, «горчичный газ» — неверный термин. Химические вещества после высвобождения выделяются не в газообразной форме, как мы ее понимаем, а скорее в виде мелкодисперсного тумана, состоящего из отдельных капель жидкости. Иприт вступает в реакцию с ДНК человека, нарушая механизм клеточного деления, что, в свою очередь, приводит к мутациям. Его токсичность невозможно переоценить. Это высококанцерогенное вещество, и любой, кого целенаправленно подвергли его воздействию без необходимой полной защиты тела, лица и головы, вскоре или почти сразу после воздействия испытает описанные ниже симптомы.

В течение 24 часов после воздействия появляется сильный зуд в сочетании с раздражением кожи. На местах контакта вещества с незащищенной кожей начинают образовываться наполненные гноем волдыри. На самом деле это химические ожоги, вызывающие сильное ослабление организма. Обычная одежда не гарантирует защиту, поскольку пары иприта легко проникают через такие ткани, как шерсть или хлопок. Если глаза человека подверглись воздействию газа, они вскоре становятся очень болезненными: сначала появляется конъюнктивит, затем веки опухают, что приводит к временной слепоте. Чрезмерное воздействие может привести к постоянной слепоте.

Нередко после воздействия иприта у жертв открывалось кровотечение в дыхательной системе, происходило повреждение слизистых оболочек и возникал отек легких.

В зависимости от степени воздействия ожоги могут варьироваться от первой до второй степени, хотя могут быть столь же тяжелыми, обезображивающими и опасными, как третьей степени. Ожоги, покрывающие более 50% кожи жертвы, часто оказываются смертельными, и смерть наступает в течение нескольких дней или недель. Легкое воздействие иприта вряд ли приведет к летальному исходу, и, тем не менее, потребует длительного лечения и восстановления для полного выздоровления.

В концентрационных лагерях беспомощных заключенных отправляли в помещения, которые, по сути, были газовыми камерами, хотя и меньшего размера, со стеклянными смотровыми окнами, чтобы наблюдать за действием газа. В ходе экспериментов иприт вводили врачи, одетые в защитную одежду и противогазы, либо с помощью пластырей, которые приклеивали к коже, либо с помощью стеклянных флаконов, где содержалась отмеренная доза иприта, — их разбивали, чтобы выпустить облако газа наружу. Свидетельства очевидцев редки, однако мне удалось раздобыть показания немца по имени Паш, который в 1997 году опрашивал многочисленных бывших польских узников концентрационных лагерей при сборе материала для написания книги. Следующее описание типичного эксперимента по воздействию иприта было дано в том же году в интервью Алексеем Ковальчиком — в 1943 году он был узником концентрационного лагеря Заксенхаузен.

«Меня завели в комнату, похожую на тюремную камеру, без окон — только лампа и большое стеклянное смотровое окно в стене. Дверь туда была тяжелой, как тюремная, прямо напротив большого стеклянного смотрового окна в комнате стоял стул, привинченный к полу, чтобы его нельзя было двигать. Напоминало электрический стул — там были ремни для головы, рук и ног. Я подумал, что они собираются казнить меня электрическим током, и смирился с тем, что, вероятно, через несколько минут умру. Мне велели снять всю одежду, ее было немного — лишь типичная полосатая куртка и брюки, которые мы все должны были носить. Они не сказали ничего — лишь велели сесть на стул.

Как только я сел, меня пристегнули, чтобы я не шевелился. Дверь в комнату закрыли, и эти врачи присоединились к остальным по другую сторону смотрового окна прямо передо мной. Они вели себя непринужденно, улыбались друг другу и разговаривали. Да, я был напуган, потому что не знал, что будет дальше. Подумал, что они не могут убить меня электрическим током, так как я не видел никаких проводов на стуле, к которому был привязан. Через пару минут в стене открылся люк и через него с силой бросили что-то, похожее на круглый стеклянный предмет, после чего люк закрыли. Когда стекло разбилось на полу, комнату наполнил аэрозоль, и глаза сразу же начали слезиться, я не мог ясно видеть. Понял, что меня травили газом, только не знал, каким именно. Из-за страха дыхание участилось, однако я старался дышать через нос, чтобы вдохнуть как можно меньше этого вещества. Затем почувствовал, как открылась дверь комнаты, меня отстегнули от стула и быстро вытащили в другую комнату, где я пробыл несколько часов. Глаза очень болели и опухли, кожа начала сильно зудеть, но, как бы сильно я ни чесался, зуд не проходил. Я заметил, что на коже образовались волдыри, и многие лопались, когда чесал их, из-за чего раны становились более болезненными. Дышать было больно, я откашливал много желчи, отчего в груди сильно болело. Я не мог открыть глаза из-за воздействия того вещества — тогда я не знал, что это был иприт. Врачи вернулись и поместили меня в комнату, где несколько минут поливали холодной водой, как животное. Помню, в последующие дни меня осматривали и проводили различные процедуры, прямо как на лабораторной крысе. Больше со мной так не поступали, однако последствия, как я позже узнал, остались со мной, и в результате до сих пор проблемы со здоровьем».