«Хотели купить iPhone — покупайте прямо сейчас»: 7 советов экономистов после обвала нефти и рубля

Обвал цен на нефть после разрыва соглашения между Россией и ОПЕК грозит российской экономике новым шоком. Во вторник утром курс рубля и биржевые индексы рухнут, единодушны экономисты. Чего ждать и как подготовиться к большому падению?

Чего ждать от рубля?

На открытии торгов в понедельник рубль может упасть ниже цены, которая установилась на мировых рынках в понедельник, — 74 рубля за доллар, на пике она поднималась до 76 рублей.

«Российский рынок может открыться на уровне 77–78 рублей за доллар: многие не могли в выходные реализовать позиции, может начаться паника, из рынка будут выходить инвесторы», — прогнозирует главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Дальше ситуация немного выправится, поскольку ЦБ и Минфин очень вовремя выступили с заявлениями, которые должны успокоить рынок, считают Орлова и глава ассоциации ACI Russia Сергей Романчук. Минфин не назвал фиксированные объемы валюты, которую намерен продавать, то есть в моменте он может заметно поддержать рынок просто из-за эффекта неожиданности, уточняет Орлова из Альфа-банка.

Романчук не исключает, что ЦБ может начать продавать валюту, не дожидаясь пересмотра бюджетного правила (пересмотр, очевидно, должен произойти, потому что нефть давно пробила цену отсечения, после которой сверхдоходы от нефти автоматически идут в бюджет, — $42,6 за баррель, но может занять некоторое время).

При текущих ценах регулятор должен продавать по $1 млрд в месяц, оценивает Романчук. Но этого может не хватить, чтобы удержать панику. Поэтому важно, что будет дальше делать ЦБ: возможно, будет продавать больше необходимого, чтобы не развились девальвационные и инфляционные риски.

Что делать с рублями?

Романчук не советует покупать доллар завтра или в ближайшие дни, потому что момент, когда цена была выгодной, все равно уже упущен. По его словам, лучше подождать, пока все немного успокоится, и купить, когда доллар будет стоить около 70 рублей. Тем более что у многих рублевые сбережения лежат на вкладах, и санкции за их досрочное изъятие перекроют курсовые выгоды.

Универсальный совет — не поддаваться панике и не тратить все свои рубли или доллары, говорит финансовый консультант, который больше пяти лет руководил обслуживанием клиентов крупнейшего брокера. Если у вас есть 500 тысяч рублей и это почти весь ваш доход, а не сбережения, просто не надо трогать эти деньги. Если вы собирались не тратить их, а копить, можно покупать валюту. Но постепенно, например, еженедельно.

Если деньги понадобятся нескоро, можно купить ОФЗ с погашением через три года. Самый простой совет — открыть банковский вклад с возможностью переоформления или досрочного снятия (чтобы если ЦБ повысит ставку, можно было бы переоформить депозит со ставкой повыше), говорит независимый финансовый советник Наталия Смирнова.

Если у вас обратная ситуация — есть тысяча долларов, то можно купить импортные товары, которые вы в любом случае планировали приобретать. Собирались купить условный iPhone — лучше сделать это прямо сейчас, потом будет намного дороже, говорит консультант. Покупать технику надо, только если она вам действительно нужна и вы правда планировали эти покупки, напоминает Смирнова: «Ситуация настолько неопределенная, что для потребителя могут настать более тяжелые времена, и вкладываться в крутые товары просто рискованно».

Что делать с акциями?

Мосбиржа готовится к «повышенной волатильности» на открытии, говорится в ее официальном сообщении. Торги даже могут приостанавливать — с помощью дискретного аукциона (его вводят, если акции одной компании падают больше чем на 20% либо если индекс падает на 15% и сильнее).

«Никаких сомнений нет — завтра на открытии будет больно и кроваво», — говорит главный стратег BCS Global Markets Вячеслав Смольянинов. Падение российского рынка можно оценить по тому, как падали российские компании на иностранных биржах — на 17–18%. Не исключено, что с учетом всех факторов просадка будет на 25–30%. В моменте возможны серьезные отскоки: самые сильные ралли на рынках, в частности, американском, вообще происходят в медвежьей фазе (то есть когда игроки ждут, что рынок будет падать). Насколько долгим будет падение, зависит не столько от нефти, сколько от того, будет ли правительство вводить меры для борьбы с экономическими последствиями коронавируса — в частности, фискальные, считает он.

В сегодняшней ситуации лучший совет — остаться спокойным и не бежать панически скупать то, что подорожало, и продавать то, что дешевеет, уверен старший портфельный управляющий УК «Альфа-Капитал» Эдуард Харин. Инвесторам нужно подготовиться к тому, что в ближайшее время на рынке возникнет много перекосов, поскольку компании одинаково падают и по-разному восстанавливаются, советует он. С точки зрения секторов есть определенное количество компаний, которые неплохо выглядят даже в текущей ситуации, — это электроэнергетический сектор, телеком, IT. С нефтегазовым сектором сложнее, однако здесь тоже нет четкой уверенности, что все надолго упадет, поскольку есть вероятность, что сделка (с ОПЕК. — The Bell) еще может быть восстановлена. И если посмотреть на длинные фьючерсы, там цена на Brent продолжает колебаться около $55–56 за баррель, заключает он.

«Рынок устроен, к сожалению, таким образом, что основная ликвидность проявляется именно с открытия торгов, и до этого момента сделать что-то заранее и даже предугадать действия рынка невозможно, — говорит макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов. — Сейчас рынок очень нервозный и негативно реагирует на многочисленные события, и практически любая информация будет трактоваться также негативно и влиять на котировки».

Опасаться ли роста цен?

Скачок инфляции, вероятно, будет, но не такой резкий, как в 2014 году, — тогда она выросла с 6,3% до 11,4%. В равновесных условиях эффект падения курса на инфляцию составляет примерно 1:10. То есть падение на 10% провоцирует рост инфляции на 1 п.п., объясняет Романчук из ACI Russia.

При таком расчете выходит, что инфляция может подскочить на 1–2 п.п., значит, к концу года инфляция разгонится до 4–5%, если не будет сильной девальвации, считает Романчук. Похожий прогноз у Орловой из Альфа-банка, а возврат к инфляции на уровне 4% она вообще считает гарантированным.

Это безусловно отразится на ценах, и «люди это почувствуют», считает экономист. Она ожидает роста цен, хотя и не такого стремительного, как в 2014 году. «Тогда рубль потерял почти на 50%, сейчас рост в разы меньше. Доллар по 75 или даже 80 рублей сейчас для рынка не новость — как это было в 2014 году», — объясняет Орлова. Также немного снизилась доля импорта: в продовольствии в 2014 году она составляла 36%, сейчас — 23–34%. В непродовольственных товарах доля изменилась слабо: с 50% в 2014 году до порядка 45% сейчас, говорит экономист.

Рост цен в разных сегментах, очевидно, будет разным, но импортные товары в итоге так или иначе подорожают примерно на 10%, предостерегает Романчук из ACI Russia.

Инфляция может быть даже выше, на уровне 6–7% по итогам года, из-за роста инфляционных ожиданий, считает директор экономического направления Института энергетики и финансов НИУ ВШЭ Марсель Салихов. Проблема не в скачке курса, а в том, что привыкшие к стабильности люди теряют ориентиры и понимают, что цены могут вырасти (это и есть инфляционные ожидания). Они начинают действовать в этой парадигме, и это в итоге провоцирует реальную инфляцию.

Готовиться ли к падению доходов?

До начала истории с коронавирусом и падением цены на нефть реальные доходы населения на фоне озвученных Владимиром Путиным мер соцподдержки должны были вырасти на 2% при инфляции в 3,5%, оценивает Орлова из Альфа-банка. В новых условиях они, вероятно, вырастут только на 1,5%.

Проигравшим, как и в 2014 году, будет средний класс, объясняет Орлова. В условиях спада самые бедные слои получают пособия, их доходы индексируются. Высшие децильные группы (то есть самые богатые люди) выигрывают за счет того, что часто их доходы номинированы в валюте. А у среднего класса никакой компенсации нет.

Сбережения россиян заметно уменьшат покупательскую способность, особенно в сегменте импортных товаров, говорит Романчук из ACI Russia. Рост реальных доходов, который даже по оценке Росстата не превышает 1%, не сможет покрыть скачок инфляции даже на 2 п.п.

Чего ждать от властей?

Повышать ставку ЦБ пока, скорее всего, не будет, солидарны экономисты, с которыми поговорил The Bell. Это спровоцирует выход из рублевых активов, в частности, ОФЗ (при повышении ставки доходность старых выпусков облигаций снижается, и они становятся менее привлекательными для инвесторов), и в целом подорвет доверие к долговому рынку, рассуждает Романчук из ACI Russia.

Сейчас повышение ставки действительно выглядит не слишком вероятным сценарием, но оно может стать необходимой крайней мерой, говорит Салихов из ВШЭ. Он вспоминает 2014 год, когда ЦБ долго не хотел поднимать ставку, но в итоге был вынужден пойти на это на фоне роста инфляции и бегства из рубля. Если люди массово начнут забирать рублевые депозиты и конвертировать в валюту, тогда ставку придется повысить, хотя это будет означать потери для инвесторов в ОФЗ и корпоративные облигации, говорит экономист.

В ближайшее время ЦБ и Минфин вряд ли допустят серьезную девальвацию рубля, потому что резервы позволяют корректировать ситуацию, считает Романчук. «Если этого не делать, то вся макростабильность будет пущена коту под хвост, кому нужен месяц паники перед голосованием по Конституции — непонятно. Логичным кажется другой сценарий: государство будет пытаться показать «смотрите, какие мы умные и сильные, смогли взять ситуацию под контроль», говорит он.

Если кризисная ситуация затянется до конца года, правительству придется пересматривать бюджетную политику, говорят The Bell экономисты. Развитие ситуации будет зависеть от того, что будет с коронавирусом. Если темпы роста мирового ВВП упадут не на 0,5–1,5%, как предсказывали раньше, а сильнее, то это создаст серьезные риски для макроэкономической стабильности, считает Романчук.

Не исключено, что придется пересматривать бюджетные обещания, потому что их будет сложно выполнить даже при наших запасах. «Резервы не выглядят прямо огромными. В 2008-м резервы были больше, проблем было не меньше — и мы видели, чем все кончилось», — говорит Салихов из ВШЭ. «Скорее всего, мы не будем отказываться от нацпроектов, но будет новый раунд ужесточения политики, будем всеми силами повышать собираемость налогов, а все меры по снижению налогов, о которых говорило новое правительство, уйдут в песок», — рассуждает Орлова из Альфа-банка.

Как долго продлится падение?

Возможны два сценария. Первый — Россия в обозримом будущем, до конца года, передоговорится с ОПЕК и Саудовской Аравией. Вера в этот исход подкрепляется тем, что такого падения цен не ожидал, кажется, никто — даже те люди, которые принимали решение выходить из этой сделки, рассуждает Салихов из ВШЭ. К тому же Россия не раз меняла свою позицию по поводу ОПЕК.

ОПЕК предлагал России присоединиться к соглашению об ограничении добычи еще в 2014 году. Тогда и Россия, и Саудовская Аравия отказались. А всего через два года Россия изменила позицию на 180 градусов, говорит Салихов. Если договориться удастся, цены вырастут, но уже не до $50, а до $45 за баррель: рынок понял, что между членами ОПЕК+ есть серьезные разногласия, и учитывает это в цене.

В пользу этого сценария говорит и то, что в выходе из соглашения с ОПЕК конкретно сейчас — на фоне падения спроса и цен на нефть из-за коронавируса — трудно усмотреть какую-то экономическую логику, разве что геополитическую, отмечает эксперт. Саудовская Аравия добывала 9,7 млн баррелей в сутки, Россия — около 10,3–10,4 млн баррелей. При этом производительная мощность Саудовской Аравии — 12–12,5 млн баррелей. Саудиты могут легко увеличить предложение на 2–2,5 млн баррелей в сутки. Россия тоже может нарастить добычу, но не так быстро и не так сильно — примерно на 300 тысяч баррелей, объясняет Салихов.

Второй сценарий — договориться с ОПЕК не получится. Тогда цены на нефть перейдут из диапазона $50–60 за баррель к $30 за баррель на долгосрочной основе. Это очевидно скажется на темпах роста российской экономики. Когда правительство уверяет, что резервы позволят нам пережить период низких цен, подразумевается, что бюджет будет исполняться «в ноль», рассуждает Салихов. Но это не подразумевает повышения бюджетных расходов для стимулирования экономики.