Павел Пахлов: «В вопросах популяризации науки нужно поучиться у себя самих»
"Недавно открыл для себя Тургенева. Когда-то он казался мне скучным, а сегодня очень интересен" Фото Н. Деминой Интервью о книгах и популяризации науки с Павлом Пахловым, доктором физико-математических наук, членом-корреспондентом РАН, заведующим лабораторией «физики тяжелых кварков» ИТЭФ. Беседовала Наталия Демина.
Когда вы научились читать, и какой была ваша первая книга?
Читать я научился лет в пять. Первой книгой, которая запомнилась, были «Три мушкетера», ее я, кажется, прочитал еще до первого класса.
Как книги попадали в ваш дом? Вы приносили их из библиотеки, приносили родители или вы их покупали?
В основном книги брали почитать у знакомых. Библиотекой мы, конечно, тоже пользовались. Сначала мне книги оттуда приносила мама, так как библиотека была рядом с ее работой на Пушкинской площади. Когда я подрос, смог записаться сам.
Были ли книги, которые оказали на вас влияние, благодаря которым вы стали ученым, в частности, физиком?
Вы знаете, родители мне часто приносили книжки по математике и физике. В советские времена, слава богу, издавалось множество популярных и очень интересных книг. Наверно, вот эти книги и повлияли. Не думаю, что художественная литература меня научила тому, что физика и математика – это интересно.
А что именно, можете уточнить? Какие книги вы читали? Может быть, что-то осталось в памяти?
В памяти, к сожалению, почти ничего не осталось, кроме того, что книги были замечательные. Речь идет о популярных книгах по математике, по истории математики. Поначалу меня как раз больше привлекала математика, а физика заинтересовала уже в конце школы.
А почему вы заинтересовались физикой? Был хороший учитель в школе или что-то еще?
Был хороший учитель в школе! Это немаловажно, действительно, – очень хороший школьный учитель. Он периодически, видимо, не готовился к уроку, и это получалось очень забавно, то, что он рассказывал. Во всяком случае, получались очень живые уроки.
Выписывала ли ваша семья какие-либо научно-популярные журналы?
Да, мы выписывали «Квант» и «Юный техник», даже «Радио», по-моему. Я с удовольствием их читал.
Можете ли вы сказать, что «Квант» помог вам в становлении как ученого?
Думаю, что да. Действительно, это был очень хороший журнал. Я его начал читать в пятом классе и тогда мог понять только то, что было написано в рубрике «Квант для младших школьников», это было всего 2-3 странички, но было интересно. И, в общем, пока он существовал в моей жизни, я его всегда с удовольствием брал в руки и читал.
Какие вообще книги, не обязательно научно-популярные вам нравились в детстве, в юности?
С годами все меняется, и сегодня меня привлекает наша русская классика. Она, на мой взгляд, на голову выше всей остальной литературы. Но в детстве она мне как раз не очень нравилась. Тогда мне казалось, что западные книжки интересней. Я тогда очень увлекался английской литературой: Моэмом, Киплингом… А сейчас я их перечитал и думаю, что они гораздо слабее, чем русские писатели.
А из русской классики, что именно предпочитаете?
Вы знаете, как ни странно, почти всё. В детстве я, наверное, больше всего любил Достоевского и сейчас, по-прежнему с удовольствием его читаю. Недавно открыл для себя Тургенева. Когда-то он казался мне скучным, а сегодня очень интересен.
Проза или поэзия?
Проза в основном…
Какую роль в вашей жизни играет поэзия?
Есть всего несколько поэтов, которые действительно как-то трогали... И первым таким поэтом был Бродский, когда его книги в Советском Союзе было найти почти невозможно. Мне совершенно случайно дали его почитать, и он тогда произвел на меня очень сильное впечатление. Как ни странно, вторым был Галич. Опять же, это была запрещенная литература, она попала мне в руки случайно и действительно, поскольку это была совершенно не та поэзия, которую учат в школе, – произвела впечатление.
Как бы вы оценили ситуацию с популяризацией науки в России?
Гораздо хуже, чем было в моем детстве. Во-первых, сейчас нет массовых научно-популярных журналов. Журналы же это исключительно важно, да? Чтобы они регулярно приходили, чтобы ты их ждал каждый месяц, чтобы, дождавшись, ты мог прочитать что-то новое, и последние новости науки, и какие-то статьи об интересных эффектах. Такого сейчас практически нет. Во-вторых, нет учебных программ на телевидении, как в нашем детстве. А ведь были очень интересные передачи.
Вы часто бываете за рубежом, может быть, сталкивались с какими-то интересными научными форматами, популярными какими-то фестивалями и так далее, которых нет в России, и которые стоило бы использовать?
Я часто бываю в Японии. Приехав туда впервые в 1998 году, я включил телевизор и, как будто, вернулся в Советский Союз. На японском телевидении есть передачи «Умелые руки», «Это вы можете», всё то, что было у нас, только переиначенное на их национальный лад. Японцы – молодцы! Они берут всё хорошее, что находят по всему миру, адаптируют и используют. У них таких программ много. Однажды мы с моим коллегой не могли оторваться – шла передача, в которой студенческие команды соревновались в создании роботов «из палочек и веревочек» – всего, что под руку попадет. Задачку дали построить робота, который возьмет кирпич и перекинет его через стенку. Участники не имели права касаться руками этого кирпича, за ним должно было приехать созданное устройство и выполнить задание. Иногда они просто делали его из картона. За этим было очень забавно наблюдать.
Мне кажется, что в вопросах популяризации науки необходимо поучиться у себя самих. Я имею в виду вспомнить то, что было хорошего во времена СССР. Возможно, поменять формат, может быть что-то изменить, понимая, что условия сейчас иные.
А вы сами хотели бы написать научно-популярную книгу? Вообще, как Вам кажется, можно ли как-то подтолкнуть ученых, мотивировать их писать научно-популярные книги?
Мотивировать человека очень сложно, если душа к этому не лежит. Про себя не знаю. Иногда да, мысль такая возникала. Но это непростая задача... Сначала стоит проверить «на живых людях», что мы сегодня и попробуем на лекции. Если что-то получится, можно будет подумать.
Что Вы сейчас читаете? Что-то привлекло ваше внимание за последние два-три года?
В последний год я перечитываю то, что уже читал когда-то. То, что не читал лет двадцать, перечитываю с удовольствием, потому что старые книжки открываются по-новому.
А что именно перечитываете? Можете перечислить?
Русскую классику. Перечитал Моэма, которого очень любил в детстве. Вот он как раз показался чуть слабее. Сейчас читаю Фолкнера. Это очень тяжело.
А почему читаете именно его? Почему вы читаете тяжелое чтение?
Втянулся! Поначалу было просто интересно, взял его произведения, которые не читал раньше, опять же в детстве очень любил Фолкнера. И вот как-то в середине очень тяжело стало идти. Правда, я еще не дочитал.
Читаете ли вы книги в бумажном или электронном виде?
В бумажном. Иногда читаю в электронном, но в последнем раздражает огромное число опечаток, безумное: книги же просто сканируют, а запятые никто потом не редактирует.
А из книг научно-популярного плана может быть переводных или оригинальных русских, что-то привлекло ваше внимание, что-то вы посоветуете?
Увы, не посоветую. Действительно, давно не читал популярных книг. Мы, в основном, читаем статьи. Бывают какие-то обзоры, но это все равно обзоры специалистов.
Опасаетесь ли вы наступления электронной книги на бумажную? Вообще, как вам кажется, какой будет книга лет через 20?
Не знаю. Мне электронные книжки не очень нравятся, листать бумажную приятнее, кроме того, я уже сказал про опечатки, которыми, правда, сейчас страдают даже хорошие издательства, издающие книги на бумаге.
Что будет через двадцать лет – будет зависеть от публики. Формат книги определяют все-таки люди, которые этот продукт потребляют. Боюсь, что для бумажной книги наступят не лучшие времена.
Сейчас многие родители жалуются, что их дети не читают, вы как-то решили эту проблему для своей семьи?
Не до конца! Мне тоже кажется, что моя дочка недостаточно много читает книжек, хотя учится в замечательной школе, где есть уроки зарубежной литературы. Это серьезный предмет, который дети изучают параллельно с русским языком и русской литературой. Мы с женой, благодаря «зарубежной литературе», узнали много нового. Началось с шумеров, а дальше пошла древнегреческая литература. Третий год с удовольствием читаем все, что изучает ребенок.
Ездите ли вы в японском метро? Читают ли люди там книги?
Очень мало езжу в японском метро, потому что наш эксперимент проводится в маленьком городке, неподалеку от Токио. Но мне кажется, что немного читают.
А вообще удивила ли вас Япония? У вас был, наверное, какой-то стереотип о ней, а потом, когда вы приехали, какой для вас оказалась реальная Япония?
Да, Япония меня удивила. Она оказалась неожиданно замечательной страной. Во-первых, Япония исключительно красивая. Прекрасное и гармоничное сочетание гор, полей, гейзеров, вулканов, океана. Люди необыкновенно доброжелательные. Хотя нам, конечно, трудно понять, о чем они думают. В этом смысле они достаточно закрытые, хотя у нас есть друзья – японцы, и с ними мы с удовольствием вполне открыто общаемся.
На церемонии премии «Просветитель» 2012 года японист Александр Мещеряков сказал, что в Японии даже кошки другие, т.е. они ходят как-то по-другому, по-японски, не замечали?
Кошки у нас в японском научном центре все почему-то без хвостов. То ли их им отрубают, то ли это такой вид, что все кошки бесхвостые. Ходят они по-другому? Не обращал внимания, не знаю (смеется).
Спасибо большое за интервью.
ПОДГОТОВКА ИНТЕРВЬЮ: Наталия Демина Смотрите также: Виктор Сонькин Рассказывать нескучно Анатолий Голубовский «Моим первым чтением были корешки книг» Леонид Пономарев «Прийти в состояние равное самому себе» Артем Оганов Интервью о книгах с кристаллографом Артемом Огановым Дмитрий Вибе Поток псевдонауки с телевидения – это катастрофа Жанна Резникова Интервью о книгах с биологом Жанной Резниковой Леон Тахтаджян «Гоголь – непонятный и загадочный» Маргарита Хемлин Овеществление книги Алексей Шмелев Уровень невежества становится более заметным Евгений Парнес Медицина и жизнь Денис Ребриков «Я против активного затаскивания в науку»
Симметрии и антиматерия
Юджин Ползик Магия слова Борис Штерн Как Циолковский заразил деда астрономией Роман Тименчик Книги, жизнь и наука Владимир Бобровников Языки для трансляции научного знания Алексей Хохлов Круче, чем любая фантастика. Часть 2 Наталия Демина Академик Сергей Новиков о математике и математиках Сергей Попов О просветительской деятельности в России Стремление к знаниям как эволюционный признак
Как рождаются книги-2
